Известно, что для инфекционных болезней свойственна неравномерность территориального распределения заболеваемости, и это связывают с возможностью реализации ведущего механизма и путей передачи возбудителя, действием социальных и природных факторов. Территориальная эндемичность характерна для гепатитов А [1] и Е [2], холеры [3], клещевого энцефалита [4] и др. Выделяют регионы, неблагополучные по ВИЧ-инфекции и туберкулезу [5]. Однако большинство инфекций с аспирационным механизмом передачи патогенов имеют, как правило, повсеместное распространение [6].
Для оценки социально-экономической значимости инфекционных болезней используют различные критерии, ведущими из которых являются показатели заболеваемости, рассчитываемые по официальным статистическим данным, и результаты серологических и молекулярно-биологических исследований. Последние обладают большей информативностью и позволяют изучить истинную распространенность отдельных инфекционных заболеваний среди населения на конкретных территориях [7].
По данным научной литературы, серологические маркеры инфицирования вирусом Эпштейна-Барр (ВЭБ) выявляют у населения, проживающего на разных континентах [8-13]. При этом регистрация и статистический учет активной ВЭБ-инфекции осуществляется только в отдельных странах. В Российской Федерации учету подлежат случаи инфекционного мононуклеоза (B27 по МКБ-10). Установлено, что более чем в 90% случаев этиологическим агентом этого заболевания является ВЭБ, а 10% приходится на цитомегаловирус, вирус герпеса человека 6-го типа и других возбудителей [14-17]. Для инфекционного мононуклеоза (ИМ) характерен определенный симптомокомплекс, позволяющий с высокой долей вероятности клинически идентифицировать это заболевание [18-20]. Однако наличие нескольких возбудителей, вызывающих мононуклеозоподобный симптомокомплекс, требует этиологической расшифровки для лабораторного подтверждения диагноза [14].
Заболеваемость ИМ в Российской Федерации на протяжении последних лет имеет тенденцию к росту [21, 22]. В 2019 г. ИМ вошел в число нозологических форм с наибольшим ущербом для экономики РФ1. Немногочисленные публикации свидетельствуют о том, что показатели заболеваемости могут существенно различаться в зависимости от региона [22-26]. Ранее проведенное ранжирование территорий страны по уровням заболеваемости в 2009-2018 гг. выявило неравномерное распространение ИМ на территории России [21]. В этой связи представляется актуальным изучить причины территориальных различий в развитии эпидемического процесса ИМ.
Цель исследования - эпидемиологический анализ территориальной неравномерности заболеваемости инфекционным мононуклеозом в Российской Федерации.
Материал и методы
Для достижения поставленной цели было выбрано 16 субъектов РФ, отнесенных по результатам ранжирования, проведенного методом сигмальных отклонений, к разным группам в зависимости от среднемноголетних уровней заболеваемости ИМ.
Для определения возможных причин существующих территориальных различий были проанализированы показатели заболеваемости ИМ и данные результатов обследования на маркеры инфекции, вызванной ВЭБ, в каждом из выбранных регионов за 2011-2020 гг.
Материал для исследования:
■ форма № 2 официального статистического наблюдения "Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях" (утверждена приказом Росстата от 30.12.2020 № 867);
■ государственные доклады Роспотребнадзора "О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации" в 20112019 гг.;
■ обобщенные результаты обследования на маркеры ВЭБ-инфекции 32 550 человек в 16 субъектах РФ, предоставленные ООО "Независимая лаборатория ИНВИТРО";
■ сведения о плотности населения в субъектах РФ на 1 км2 по данным справочных таблиц, опубликованных на открытом электронном ресурсе2;
■ доклад Росгидромет "Об особенностях климата на территории Российской Федерации за 2020 год".
1 О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2019 году: Государственный доклад. Москва : Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, 2020. 299 с.
2 https://infotables.ru/statistika/31-rossijskaya-federatsiya/910-plotnost-naseleniya-rf.
Исследования на серологические маркеры ВЭБ проведены методом иммунохемилюминесцентного анализа (ImmuLite 2000 XPi, Siemens Healthcare Diagnostics, США-Германия). Обнаружение генетического материала вируса осуществляли в полимеразной цепной реакции (ПЦР) с детекцией в режиме реального времени.
Для каждого субъекта РФ оценивали средние многолетние уровни заболеваемости на 100 тыс. населения, показатель частоты выявления маркеров активной инфекции (острой первичной и реактивации) - IgM к капсидному (IgM VCA) и к раннему (IgG EA) антигенам, генетического материала вируса (ДНК ВЭБ) в крови, слюне и маркеры хронической латентной ВЭБ-инфекции - IgG к капсидному (IgG VCA) и ядерному (IgG EBNA) антигенам на 100 обследованных.
Перечисленные показатели рассчитаны отдельно для совокупного населения региона и для возрастных групп 0-17; 18 лет и старше. Для каждого показателя определен 95% доверительный интервал (ДИ).
Корреляционные связи между вариационными рядами, представленными исследуемыми показателями, определены расчетом коэффициента Пирсона (r) и его ошибки (mr). Достоверность различий оценивали с помощью t-критерия. Различия считали статистически достоверными при р<0,05. Статистическая и графическая обработка результатов выполнена с использованием таблиц Microsoft Excel 2019.
Результаты и обсуждение
На основании результатов ранжирования 16 выбранных регионов распределены на 4 группы. В число территорий с низкими показателями заболеваемости ИМ (0-6,04 на 100 тыс. населения) вошли Кабардино-Балкарская Республика, республики Алтай, Калмыкия, Саха (Якутия) и Оренбургская область. К субъектам РФ со средними уровнями заболеваемости ИМ (6,05-26,98 на 100 тыс. населения) были отнесены Астраханская, Калининградская, Мурманская области, Красноярский и Приморский края. Показатели заболеваемости выше среднего (26,99-37,43 на 100 тыс. населения) имели место в Камчатском крае и Республике Карелия, высокие (более 37,44 на 100 тыс. населения) - в Санкт-Петербурге, Томской, Ярославской областях и в Республике Марий Эл.
В ходе исследования установлено, что для субъектов, отнесенных по результатам ранжирования к территориям с низкой заболеваемостью ИМ, характерно наличие достоверной сильной прямой корреляционной связи между динамикой заболеваемости за период 2011-2020 гг. и изменением частоты выявления ДНК ВЭБ в крови. Субъекты со средними уровнями заболеваемости отличает наличие достоверных сильных прямых корреляционных связей между показателями заболеваемости и частотой выявления одновременно 2 маркеров активности ВЭБ и более. Аналогичная ситуация характерна также для Ярославской области и Санкт-Петербурга, где средние многолетние уровни заболеваемости ИМ расценены как высокие (табл. 1).
Таблица 1. Корреляционная связь между динамикой заболеваемости инфекционным мононуклеозом и изменением частоты выявления маркеров активной ВЭБ-инфекции в 2011-2020 гг. в 16 субъектах РФ
* - связь достоверная (р<0,05).
Анализ средних многолетних уровней заболеваемости и частоты выявления маркеров активности ВЭБ за весь период наблюдения в 16 исследуемых регионах не выявил каких-либо значимых корреляционных связей как для совокупного населения, так и отдельно для возрастных групп 0-17 и 18 лет и старше (табл. 2). Вероятно, это является следствием разных подходов к интерпретации результатов лабораторной диагностики ИМ.
Таблица 2. Корреляционная связь между средними многолетними уровнями показателей заболеваемости инфекционным мононуклеозом и частотой выявления маркеров активной ВЭБ-инфекции за 2011-2020 гг. (r±m)
* - связь достоверна (р<0,05).
В регионах установлены особенности выявления отдельных маркеров активности ВЭБ в разных возрастных группах. Частота определения ^М VCA в возрастной группе 0-17 лет достоверно преобладала над таковой у взрослых во всех 16 субъектах РФ (р<0,05), за исключением Республики Калмыкия [13,7% (95% ДИ 9,5-17,9) и 10,9% (95% ДИ 4,5-17,3) соответственно, р>0,05]. Напротив, аналогичный показатель IgG EA среди людей старшего возраста в большинстве регионов достоверно превышал таковой у детей (р<0,05). Значимо более низкая частота выявления ДНК ВЭБ в крови обнаружена в возрастной группе старше 18 лет по сравнению с детьми (р<0,05). Генетический материал ВЭБ в слюне во всех 16 субъектах РФ выявлен чаще у взрослых, нежели у детей, при этом самый высокий показатель в возрастной группе 18 лет был зарегистрирован в Республике Калмыкия - 77,6% (95% ДИ 67,6-87,7).
Ранее проведенными исследованиями показано, что IgM VCA и ДНК ВЭБ в крови чаще всего выявляются у детей младшего возраста при острой первичной инфекции. С возрастом частота обнаружения этих маркеров снижается. Поскольку по мере взросления все большее число индивидуумов уже имели встречу с данным возбудителем, активная ВЭБ-инфекция у них протекает в виде реактивации, наиболее характерным серологическим маркером которой являются IgG EA [27, 28]. Именно эта форма является наиболее частой причиной хронических аденоидитов и тонзиллитов и сопровождается продолжительным выделением возбудителя из проб слюны [29, 30]. Общность тенденций в выявлении маркеров активности ВЭБ еще раз подчеркивает территориальную схожесть динамики эпидемического процесса ИМ. Полученные данные могут служить основой разработки стандартных алгоритмов диагностики активной ВЭБ-инфекции в разных возрастных группах.
Между показателями заболеваемости ИМ и серопревалентности по IgG VCA и IgG EBNA у совокупного населения 16 субъектов РФ была выявлена достоверная обратная корреляционна связь средней силы (r=-0,5; mr=0,1; t=5 и r=-0,6; mr=0,1; t=6 соответственно). Показатели серопревалентности по IgG EBNA среди детей 0-17 лет, взрослых старше 18 лет и совокупного населения во всех 16 регионах были ниже аналогичных уровней по IgG VCA.
Показатели серопревалентности как по IgG VCA, так и по IgG EBNA в возрастной группе 0-17 лет в 15 регионах были достоверно ниже, чем среди людей 18 лет и старше (р<0,05). Исключение составила Республика Калмыкия, где показатель среди детей 0-17 лет как по IgG VCA [81,4% (95% ДИ 76,8-86,1)], так и по IgG EBNA [80,3% (95% ДИ 71,0-89,6)] был сопоставим с таковым у взрослых (р>0,05) и при этом достоверно выше, чем в других 15 регионах (р<0,05). На этом фоне в данном субъекте выявлен самый низкий средний многолетний уровень заболеваемости ИМ в возрастной группе 0-17 лет (5,3 на 100 тыс. детского населения), что может быть связано с внутриутробным или ранним неонатальным инфицированием, обусловленным более частыми реактивациями инфекционного процесса у взрослых [31]. Между показателями заболеваемости ИМ в возрастной группе 0-17 лет и серопревалентностью по IgG VCA и IgG EBNA в исследуемых субъектах РФ в 2011-2020 гг. установлена достоверная обратная сильная корреляционная связь (r=-0,7; mr=0,1; t=7 и r=-0,8; mr=0,1; t=8 соответственно), что свидетельствует о сопоставимости данных официальной регистрации с реальным числом заболевших.
Среди взрослых 18 лет и старше показатели серопревалентности по IgG VCA в 15 исследуемых субъектах РФ были выше 90%. Для IgG EBNA данные показатели не достигли 90% в 6 регионах. Не удалось выявить какой-либо значимой корреляционной связи между показателями заболеваемости ИМ среди лиц старше 18 лет и серопревалентности по IgG VCA и IgG EBNA в данной возрастной группе (r=0,1; mr=0,1; t=1 и r=0,1; mr=0,2; t=0,5 соответственно). Это дает основание предполагать, что регистрация заболеваемости ИМ взрослого населения не отражает реального состояния проблемы. Клиническая картина ИМ характерна как для первичной острой, так и для реактивации хронической ВЭБ-инфекции [32], часто протекающей под маской соматической патологии. Необходимо также отметить, что, имея широкое распространение в популяции, ВЭБ способен выступать одновременно в 2 ипостасях - как самостоятельный инфекционный агент и в качестве возбудителя оппортунистических инфекций, развивающихся на фоне иных патологий, сопровождающихся иммунодефицитом [33]. Оба этих обстоятельства затрудняют выявление и регистрацию активной ВЭБ-инфекции у взрослых и требуют проведения широкой информационной работы с медицинским персоналом, в том числе в рамках программ непрерывного медицинского образования [34].
Не обнаружено какой-либо значимой корреляционной связи между частотой выявления маркеров активности ВЭБ и плотностью населения исследуемых субъектов РФ (r<0,3; t<2; р>0,05). Для средних многолетних уровней заболеваемости ИМ детей 0-17 лет и взрослых и плотности населения исследуемых территорий установлена достоверная прямая корреляционная связь средней силы (r=0,4; mr=0,15; t=2,7 и r=0,6; mr=0,1; t=6 соответственно). Полученные данные обусловлены действием механизма передачи только при первичной острой форме инфекции и отсутствием его влияния на процессы реактивации вируса, триггерами которой могут служить эндогенные или внешние негативные факторы, в том числе климатогеографические воздействия [35].
В настоящем исследовании не установлено зависимости уровней заболеваемости ИМ от географических особенностей, за исключением того, что все субъекты РФ с высокими уровнями заболеваемости (более 37,44 на 100 тыс. населения) были расположены южнее 60° северной широты и западнее 90° восточной долготы (см. рисунок). Территории с высокими уровнями серопревалентности у взрослых по IgG EBNA расположены в зоне степей, полупустынь и пустынь (Республика Калмыкия, Астраханская и Оренбургская области) или в тундре [Мурманская область и Республика Саха (Якутия)]. Для 1-й группы регионов характерен континентальный климат с большими колебаниями температуры как в течение суток, так и в разные сезоны года. Для 2-й свойственно сочетание низких температур и высокой влажности воздуха. Однако влияние указанных климатических особенностей на проявления ИМ требует целенаправленного изучения.
Средние многолетние уровни заболеваемости инфекционным мононуклеозом в 16 исследуемых регионах
Заключение
Проведенное исследование показало, что в превалирующем большинстве субъектов РФ диагноз "инфекционный мононуклеоз" устанавливается преимущественно без оценки полного спектра маркеров активности ВЭБ. При этом динамика уровня заболеваемости ИМ детского населения (0-17 лет) характеризуется наличием статистически достоверной сильной обратной корреляционной связи с превалентностью маркеров хронической латентной инфекции (IgG VCA и IgG EBNA), что, вероятно, отражает особенности развития эпидемического процесса острой первичной ВЭБ-инфекции в этой возрастной группе. Показатели заболеваемости ИМ взрослого населения, по всей видимости, существенно занижены во всех исследуемых регионах, что подтверждается отсутствием корреляционной связи как с числом серонегативных людей в данной возрастной группе, так и с частотой выявления маркеров активности ВЭБ.
В исследуемых регионах эпидемический процесс ВЭБ-инфекции не имеет существенных территориальных особенностей. Это подтверждается отсутствием значимых различий в частоте выявления серологических и молекулярно-биологических маркеров ИМ, а также едиными тенденциями изменения этих показателей в зависимости от возраста: значимо более высокие показатели выявления IgG EA и генетического материала вируса в слюне и более низкие - IgМ VCA и ДНК в крови у взрослых по сравнению с возрастной группой 0-17 лет. Исключением является Республика Калмыкия, где высокая превалентность выявления маркеров хронической инфекции (IgG VCA и IgG EBNA) и низкие уровни заболеваемости ИМ в группе детей 0-17 лет могут быть следствием внутриутробного или раннего неонатального инфицирования.
Отсутствие сильной корреляционной связи между частотой выявления маркеров ВЭБ и плотностью населения исследуемых субъектов РФ обусловлено наличием реактиваций хронической ВЭБ-инфекции, частота развития которых, по всей видимости, не зависит от интенсивности реализации механизма передачи возбудителя ИМ. Более высокая серопревалентность у взрослого населения по IgG EBNA в регионах с малокомфортным климатом (зоны степей, полупустынь, пустынь и тундры) может быть следствием влияния внешних негативных воздействий на состояние резистентности организма с более частой реактивацией ВЭБ-инфекции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мукомолов С.Л., Михайлов М.И., Семененко Т.А., Селькова Е.П., Герасимова И.Е. Бремя гепатита А в Российской Федерации: научный обзор // Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2014. № 6. С. 24-34.
2. Семененко Т.А., Борисова В.Н., Зубкин М.Л., Шилова В.С., Никитина Г.Ю., Кудрявцева Е.Н. и др. Оценка интенсивности циркуляции вируса гепатита Е на территории России (по материалам банка сывороток крови) // Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2013. № 1. С. 15-22.
3. Москвитина Э.А., Мазрухо А.Б., Арешина О.А., Адаменко О.Л., Назаретян А.А., Анисимова Г.Б. Эпидемиологические особенности холеры на современном этапе седьмой пандемии // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2014. № 4. С. 44-49.
4. Широкоступ С.В., Лукьяненко Н.В., Салдан И.П. Эпидемиологические особенности клещевого вирусного энцефалита среди взрослого населения регионов Сибирского федерального округа // Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2020. Т. 9, № 2. С. 89-93.
5. Лифшиц М.Л., Неклюдова Н.П. Влияние международной и внутренней миграции на распространение некоторых инфекционных заболеваний и наркомании в регионах РФ // Экономика региона. 2019. № 4. С. 1184-1198.
6. Львов Д.К., Бурцева Е.И., Мукашева Е.А., Колобухина Л.В., Богданова В.С., Бовин Н.В. и др. Особенности циркуляции и свойств вирусов гриппа в эпидемическом сезоне 2018-2019 гг. в России и странах Северного полушария // Проблемы особо опасных инфекций. 2019. № 3. С. 66-74. DOI: http://doi.org/10.21055/0370-1069-2019-3-66-74
7. Семененко Т.А., Акимкин В.Г. Сероэпидемиологические исследования в системе надзора за вакциноуправляемыми инфекциями // Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2018. № 2. С. 87-94. DOI: https://doi.org/10.36233/0372-9311-2018-2-87-94
8. Beader N., Kolaric B., Slacanac D., Tabain I., Vilibic-Cavlek T. Sero-epidemiological study of Epstein-Barr virus in different population groups in Croatia // Isr. Med. Assoc. J. 2018. Vol. 20, N 2. P 86-90.
9. Cui J., Yan W., Xu S., Wang Q., Zhang W., Liu W. et al. Anti-Ep-stein-Barr virus antibodies in Beijing during 2013--2017: what we have found in the different patients // PLoS One. 2018. Vol. 13, N 3. Article ID e0193171. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0193171
10. Жебрун А.Б., Куляшова Л.Б., Ермоленко К.Д., Закревская А.В. Распространенность герпесвирусных инфекций у детей и взрослых в Санкт-Петербурге по данным сероэпидемиологического исследования // Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2013. № 6. С. 30-36.
11. Pembrey L., Raynor P., Griffiths P., Chaytor S., Wright J., Hall A.J. Seroprevalence of cytomegalovirus, Epstein-Barr virus and varicella zoster virus among pregnant women in Bradford: a cohort study // PLoS One. 2013. Vol. 8, N 11. Article ID e81881. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0081881
12. Fourcade G., Germi R., Guerber F., Lupo J., Baccard M., Sei-gneurin A. et al. Evolution of EBV seroprevalence and primary infection age in a French hospital and a city laboratory network, 2000-2016 // PLoS One. 2017. Vol. 12, N 4. Article ID e0175574. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0175574
13. Abrahamyan S., Eberspacher B., Hoshi M.M., Aly L., Luessi F., Groppa S. et al.; German. Competence Network Multiple Sclerosis (KKNMS); Other members of the KKNMS that acted as collaborators in this study. Complete Epstein-Barr virus seropositivity in a large cohort of patients with early multiple sclerosis // J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. 2020. Vol. 91, N 7. P 681-686. DOI: https://doi.org/10.1136/jnnp-2020-322941
14. Михнева С.А., Кухтевич Е.В., Гришина Ю.Ю., Попова Т.И., Мартынов Ю.В. Дифференциальная диагностика Эпштейна-Барр вирусного мононуклеоза и мононуклеозоподного синдрома при ВИЧ-инфекции у взрослых на догоспитальном этапе // Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2021. Т. 10, № 1. С. 39-45.
15. Харченко Ю.П., Зарецкая А.В., Гудзь В.А., Слободниченко Л.Н., Целух В.А. Влияние этиологического полиморфизма на клинические проявления и терапию инфекционного мононуклеоза у детей // Современная педиатрия. 2017. № 3. С. 68-74. DOI: https://doi.org/10.15574/SP.2017.83.68
16. Мелехина Е.В., Музыка А.Д., Калугина М.Ю., Горелов А.В., Чугунова О.Л. Современные представления об инфекции, вызванной вирусом герпеса человека 6 типа // Архивъ внутренней медицины. 2016. Т. 6, № 1. С. 13-19. DOI: https://doi.org/10.20514/2226-6704-2016-6-1-13-19
17. Agut H., Bonnafous Р, Gautheret-Dejean A. Laboratory and clinical aspects of human herpesvirus 6 infections // Clin. Microbiol. Rev. 2015. Vol. 28, N 2. P 313-335. DOI: https://doi.org/10.1128/CMR.00122-14
18. Касымова Е.Б., Башкина О.А., Галимзянов Х.М., Енгибарян К.Ж., Кантемирова Б.И. Клинико-эпидемиологические аспекты Эпштейн-Барр вирусной инфекции // Астраханский медицинский журнал. 2017. Т. 12, № 3. С. 6-12.
19. Godshall S.E., Kirchner J.T. Infectious mononucleosis. Complexities of a common syndrome // Postgrad. Med. 2000. Vol. 107, N 7. P. 320-329.
20. Соломай Т.В., Семененко Т.А. Вирусные гепатиты В, С и инфекционный мононуклеоз: эпидемиологическое сходство и различия // Вопросы вирусологии. 2020. Т. 65, № 1. С. 27-34. DOI: https://doi.org/10.36233/0507-4088-2020-65-1-27-34
21. Соломай Т.В. Многолетняя динамика заболеваемости и территориальное распространение инфекционного мононуклеоза // Здравоохранение Российской Федерации. 2019. Т. 63, № 4. С. 186-192. DOI: http://doi.org/10.18821/0044-197X-2019-63-4-186-192
22. Михнева С.А., Гришина Ю.Ю., Кухтевич Е.В., Мартынов Ю.В. Инфекционный мононуклеоз: характеристика проявлений эпидемического процесса // Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2017. № 5. С. 61-64.
23. Постаногова Н.О., Софронова Л.В., Фельдблюм И.В., Рысинс-кая Т.К. Эпидемическая ситуация по инфекционному мононуклеозу у детей в Пермском крае // Медицинский альманах. 2017. № 2. С. 47-49.
24. Филатова Е.Н., Солнцев Л.А., Уткин О.В. Влияние сезонных факторов на динамику уровня заболеваемости инфекционным мононуклеозом в разных возрастных группах (на примере Нижнего Новгорода) // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2017. № 2. С. 79-85.
25. Аглямова Т.А., Хаертынова И.М., Нугманов Р.Т., Князева О.Ю. Популяционные аспекты эпидемиологии герпесвирусных инфекций в крупном промышленном городе // Практическая медицина. 2017. № 4. С. 56-62.
26. Соломай Т.В., Филатов Н.Н. Сезонность инфекции, вызванной вирусом Эпштейна-Барр // Журнал инфектологии. 2020. Т. 12, № 4. С. 93-100. DOI: http://doi.org/10.22625/2072-6732-2020-12-4-93-100
27. Гилязова Ф.М., Карасева Э.В., Колесникова Н.В., Милилян Н.С., Хушт ЗА., Гиносян Е.А. Диагностическая значимость вида биологической жидкости для диагностики ЭБВ-инфекции у детей разного возраста // Достижения вузовской науки. 2016. № 20. С. 73-77.
28. Суздальцева Н.А., Валишин Д.А. Иммунопатогенетические варианты Эпштейна-Барр-вирусной инфекции // Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2020. Т. 9, № 4. С. 88-91. DOI: https://doi.org/10.33029/2305-3496-2020-9-4-88-91
29. Ракитянская И.А., Рябова Т.С., Тоджибаев У.А., Калашникова А.А. Новые подходы в лечении хронической вирусной Эпштейна-Барр инфекции // Архив акушерства и гинекологии им. В.Ф. Снегирева. 2019. Т. 6, № 1. С. 19-26. DOI: http://doi.org/10.18821/2313-8726-2019-6-1-19-26
30. Щубелко Р.В., Зуйкова И.Н., Шульженко А.Е. Коррекция мукозального иммунитета и противовирусная терапия часто рецидивирующих хронических тонзиллитов/фарингитов с локальной репликацией герпес-вирусов // Иммунология. 2020. Т. 41, № 6. С. 540-548. DOI: https://doi.org/10.33029/0206-4952-2020-41-6-540-548
31. Литяева Л.А., Ковалёва О.В. Влияние герпесвирусов на антенатальное программирование здоровья детей // Детские инфекции. 2019. Т. 18, № 3. С. 37-41. DOI: https://doi.org/10.22627/2072-8107-2019-18-3-37-41
32. Демина О.И., Чеботарева Т.А., Мазанкова Л.Н., Тетова В.Б., Учаева О.Н. Клинические проявления инфекционного мононуклеоза при первичной или реактивированной герпесвирусной инфекции // Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2020. Т. 65, № 1. С. 37-44. DOI: http://doi.org/10.21508/1027-4065-2020-65-1-37-44
33. Соломай Т.В., Семененко Т.А., Филатов Н.Н., Ведунова С.Л., Лавров В.Ф., Смирнова Д.И. и др. Реактивация инфекции, вызванной вирусом Эпштейна-Барр (Herpesviridae: Lymphocryptovirus, HHV-4), на фоне COVID-19: эпидемиологические особенности // Вопросы вирусологии. 2021, Т. 66, № 2. С. 152-161. DOI: https://doi.org/10.36233/0507-4088-40
34. Соломай Т.В., Куликова М.М. Осведомленность врачей об инфекции, вызванной вирусом Эпштейна-Барр // Санитарный врач. 2019. № 7. С. 30-41.
35. Buschle A., Hammerschmidt W. Epigenetic lifestyle of Epstein-Barr virus // Semin. Immunopathol. 2020. Vol. 42, N 2. P 131-142. DOI: http://doi.org/10.1007/s00281-020-00792-2