Динамические изменения распространенности вируса гепатита С среди населения Республики Саха (Якутия) за последние 10 лет

• Кюрегян Карен Каренович
• Соболева Наталья Васильевна
• Карлсен Анастасия Андреевна
• Кичатова Вера Сергеевна
• Потемкин Илья Александрович
• Исаева Ольга Владиславовна
• Лопатухина Мария Александровна
• Малинникова Елена Юрьевна
• Гаджиева Ольга Александровна
• Баширян Борис Аванесович
• Лебедева Наталья Николаевна
• Серков Игорь Леонидович
• Игнатьева Маргарита Егоровна
• Слепцова Снежана Спиридоновна
• Знойко Ольга Олеговна
• Ющук Николай Дмитриевич
• Михайлов Михаил Иванович

Резюме

Цель - определение распространенности и динамики инфекции, вызванной вирусом гепатита С (ВГС), среди разных возрастных групп условно здорового населения Республики Саха (Якутия) за последние 10 лет.

Материал и методы. Исследованы 1045 образцов сыворотки крови от условно здорового населения Республики Саха (Якутия), собранные в 2018 г. В исследование включены люди 10 возрастных групп: меньше 1 года, 1-4,5-9, 10-14, 15-19, 20-29, 30-39, 40-49, 50-59, старше 60 лет. Анти-ВГС определяли методом иммуноферментного анализа. В положительных по анти-ВГС образцах сыворотки крови определяли РНК ВГС и антиген ВГС (Ад ВГС) c использованием коммерческих тест-систем. Динамику изменения распространенности ВГС-инфекции оценивали на основании сравнения полученных в текущем исследовании результатов с аналогичными данными от 2008 г. в этом же регионе в тех же возрастных группах условно здорового населения (n=982).

Результаты и обсуждение. Частота выявления анти-ВГС среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) в 2018 г. составила в среднем 2,0%. Данный показатель снизился в 2 раза за 10 лет (4% в 2008 г., p<0,05). Распространенность активной ВГС-инфекции среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) также снизилась (0,6% в 2018 г. по сравнению с 1,4% в 2008 г., p<0,05). Доля людей с активной инфекцией среди позитивных по анти-ВГС составила в 2018 г. 28,6%.

При тестировании образцов сыворотки крови, положительных по анти-ВГС, выявлено совпадение результатов определения РНК ВГС и Ад ВГС в 100% случаев. Снижение распространенности ВГС-инфекции на протяжении 10 лет было связано с уменьшением выявления случаев инфекции среди условно здоровых в возрасте 30-39 лет (0% в 2018 г. против 3,7% в 2008 г. - для активной ВГС-инфекции, p<0,05 и 1,7% в 2018 г. против 9,6% в 2008 г. - для анти-ВГС позитивных, p<0,05 соответственно). Наиболее высокие показатели частоты выявления анти-ВГС и РНК ВГС отмечены среди людей в возрасте 60 лет и старше (9,9 и 4,4% соответственно в 2018 г. и 12,1 и 4,4% соответственно в 2008 г.), что достоверно превышало аналогичные показатели в остальных возрастных группах как в 2008-м, так и в 2018 г. (p<0,05).

Заключение. Среди населения Республики Саха (Якутия) за 10 лет произошло снижение распространенности ВГС-инфекции, связанное в первую очередь с уменьшением доли невыявленных случаев инфекции среди людей в возрасте 30-39 лет. В то же время доля инфицированных среди условно здорового населения в возрастной группе 60 лет и старше остается неизменно высокой, что, по-видимому, связано с недостаточным охватом диагностикой этой возрастной когорты. Именно для людей в возрасте 60 лет и старше целесообразно проводить скрининг на ВГС-инфекцию.

Ключевые слова:гепатит С, анти-ВГС, РНК ВГС, возрастные когорты, диагностика, скрининг

Согласно оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), на данный момент количество инфицированных вирусом гепатита С (ВГС) в мире достигает около 80 млн человек [1]. Внедрение современных противовирусных препаратов позволяет излечивать примерно 95% людей с ВГС-инфекцией и таким образом снизить риск смерти от рака и цирроза печени, а также число новых случаев заражения [2]. Ранняя диагностика и своевременная терапия хронического гепатита С (ХГС) являются наиболее перспективными мерами в борьбе с эпидемией данной инфекции. Для разработки программы борьбы с ВГС-инфекцией и в первую очередь для оптимизации скрининговых программ необходимо понимание распространенности этой инфекции. Поскольку значительная доля инфицированных ВГС людей не относится к так называемым группам повышенного риска инфицирования (потребители инъекционных психоактивных веществ, пациенты на гемодиализе, люди с множественными гемотрансфузиями в анамнезе), ВОЗ рекомендует для оценки нагрузки данной инфекции в целом на население проводить сероэпидемиологические исследования распространенности ВГС-инфекции среди условно здоровых людей [3]. Такие исследования позволяют выявлять наиболее пораженные возрастные группы и определять динамические изменения в распространенности инфекции.

ВГС-инфекция является распространенной инфекцией в Российской Федерации. Заболеваемость ХГС в 2009 г. была максимальной (40,8 на 100 тыс. населения) и с тех пор не опускается ниже 32,0-34,0 на 100 тыс. населения. В Республике Саха (Якутия), имеющей население около 1 млн человек, аналогичные показатели значительно превышают среднероссийские - в 2016 г. заболеваемость ХГС в Якутии составила 51,1; в 2017 г. - 52,1; в 2018 г. - 39,9 на 100 тыс. населения, а с 2007 г. показатели заболеваемости ХГС в регионе превышают показатели заболеваемости хроническим гепатитом В (ХГВ). Регистрируемая официально заболеваемость не отражает истинной распространенности ВГС-инфекции [4, 5], однако свидетельствует о неблагополучии региона по этой инфекции. На фоне сложившейся ситуации следует отметить стабильно высокие показатели заболеваемости первичным раком печени в регионе, в 4-5 раз превышающие среднероссийские показатели на протяжении многих лет [6].

Цель исследования - определение распространенности ВГС-инфекции среди всех возрастных групп условно здорового населения Республики Саха (Якутия) с анализом изменений этого показателя в регионе за последние 10 лет.

Материал и методы

Всего обследованы 1045 человек, что составляет около 0,11% населения Республики (964 330 человек, по данным Росстата 2018 г.). В исследование включены 9 возрастных групп условно здорового населения Республики Саха (Якутия): <1 года (n=69), 1-9 лет (n=208), 10-14 лет (n=125), 15-19 лет (n=99), 20-29 лет (n=117), 30-39 лет (n=119), 40-49 лет (n=101), 50-59 лет (n=111), ≥60 лет (n=96).

Соотношение полов во всех возрастных когортах было равным. В исследование включали людей, проходящих плановую диспансеризацию; посетителей прививочного кабинета, получавших прививки; пациентов, посещавших поликлинику по причинам, не связанным с инфекционными заболеваниями. Исследование проведено среди жителей наиболее крупных районов Республики Саха (Якутия): г. Якутск, Алданский, Амгинский, Вилюйский, Горный, Мирнинский, Нерюнгринский, Таттинский, Усть-Алданский районы.

От всех участников было получено информированное согласие на проведение исследования, а также данные анкеты о факторах риска инфицирования ВГС (наличие татуировок, переливаний крови и хирургических вмешательств в анамнезе). У каждого участника исследования производили однократный забор крови в объеме около 8 мл у взрослых и около 3 мл у детей моложе 15 лет. Каждый образец сыворотки крови разделяли на аликвоты (4 аликвоты, по 1 мл каждая для взрослых; 4 аликвоты, по 0,5 мл каждая для детей моложе 15 лет). Все аликвоты образцов хранили при температуре -70 °С до проведения тестирования на маркеры ВГС-инфекции.

Все образцы сыворотки крови тестировали на анти-ВГС в тесте Бест Анти-ВГС (ЗАО "Вектор-Бест"). Все пробы, реактивные по анти-ВГС в скрининговом тесте, тестировали в подтверждающем тесте на антитела к структурным и неструктурным белкам ВГС (Бест анти-ВГС-подтверждающий тест, ЗАО "Вектор-Бест") и параллельно на РНК ВГС в двух тестах. Для качественного определения РНК ВГС с аналитической чувствительностью 10 МЕ/мл при выделении нуклеиновых кислот из образцов объемом 1 мл использовали АмплиСенс® HOV-FL (ООО "ИнтерЛабСервис"). Для определения вирусной нагрузки с чувствительностью теста 12 МЕ/мл - Abbott ReaLTime HCV (Abbott Laboratories). В тесте ARCHITECT HCV Ag (Abbott Laboratories) выявляли Ад ВГС. Все исследования выполняли в соответствии с инструкциями производителей соответствующих наборов тест-систем.

Динамические изменения распространенности ВГС-инфекции среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) оценивали на основании полученных в текущем исследовании результатов выявления маркеров ВГС в сравнении с аналогичными данными, полученными в 2008 г. в этом же регионе в тех же возрастных когортах [7].

В 2008 г. были обследованы 982 человека. Возрастной состав был следующим: <1 года (n=89), 1-9 лет (n=183), 10-14 лет (n=97), 15-19 лет (n=75), 20-29 лет (n=118), 30-39 лет (n=136), 40-49 лет (n=115), 50-59 лет (n=78), ≥60 лет (n=91). У всех обследованных в 2008 г. определяли анти-ВГС и РНК ВГС аналогичными тест-системами, чувствительность выявления РНК ВГС в 2008 г. которых составляла 50 МЕ/мл.

Статистическую обработку данных проводили с использованием вариационной статистики с помощью стандартной программы Excel 2010 и программы статистической обработки данных Graph Pad Pism 4. Достоверность различий средних значений показателей в сравниваемых группах оценивали с использованием точного критерия Фишера и распределения χ² с поправкой Йейтса (различия оценивались как достоверные при вероятности 95%, p<0,05).

Результаты и обсуждение

Показатели регистрируемой заболеваемости ХГС в Республике Саха (Якутия) и в Российской Федерации за 20002018 гг., по данным Роспотребнадзора, приведены на рис. 1.

На протяжении практически всего периода наблюдения (2000-2018 гг.) показатели заболеваемости ХГС в Республике Саха (Якутия) превышали общероссийские. В 20152017 гг. этот показатель в Республике Саха (Якутия) превышал российский в 1,4-1,5 раза.

В табл. 1 показано распределение показателей заболеваемости ХГС с учетом возрастных групп в 2008 и 2017 гг., а также пораженность населения ХГС в 2017 г.

Во всех старших возрастных группах, начиная с группы 40-49 лет, произошел подъем регистрируемой заболеваемости ХГС, как и в целом по региону. Общее число заболевших к 2017 г. составило 6169 человек.

При проведении сероэпидемиологического исследования среди 1045 людей, относящихся к условно здоровому населению Республики Саха (Якутия), в скрининговом тесте на анти-ВГС было выявлено 33 реактивных образца. В подтверждающем тесте положительный результат был получен для 21 образца, отрицательный - для 10 образцов и неопределенный результат - для 2 образцов. В качестве положительных по анти-ВГС рассматривали образцы сыворотки крови, реактивные в скрининговом тесте, и положительные в подтверждающем тесте. Таким образом, 10 образцов были интерпретированы как ложноположительные в скрининговом тесте. Специфичность выявления анти-ВГС составила, при исключении из расчета образцов с неопределенным результатом, 99,02% (1012/1022).

В среднем частота выявления анти-ВГС среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) составила 2,0% (21/1045). Распределение мужчин и женщин среди анти-ВГС-позитивных было примерно одинаковым (11 мужчин, 10 женщин). В возрастной группе 20-29 лет не зарегистрировано ни одного случая выявления анти-ВГС. Среди детей в возрасте до года частота выявления анти-ВГС составила 2,9% (2/69). Наибольшая частота выявления анти-ВГС отмечена среди людей старше 60 лет (9,9%, 9/91), что достоверно превышало аналогичные показатели в остальных возрастных группах (p<0,05). Различия между остальными возрастными группами не были статистически значимыми (p>0,05).

Образцы сывороток крови, реактивные в скрининговом тесте на анти-ВГС, включая давшие отрицательный или нео пределенный результат в подтверждающем тесте, тестировали параллельно на РНК ВГС и Аg ВГС для выявления людей с активной инфекцией. Ни в одном из образцов сыворотки крови с отрицательным или неопределенным результатом в подтверждающем тесте на антитела не было получено положительного результата в тестах на РНК ВГС или в тесте на Аg ВГС. Диапазон величины показателя вирусной нагрузки ВГС в образцах сыворотки крови, полученных от условно здоровых людей в Республике Саха (Якутия), варьировал от 203 346 до 750 944 МЕ/мл, при этом не выявлено ни одного образца с вирусной нагрузкой <10 000 МЕ/мл. Аg ВГС был выявлен во всех образцах, положительных на наличие РНК ВГС. Таким образом, при тестировании образцов сыворотки крови, положительных по анти-ВГС, совпадение результатов при выявлении Аg ВГС и РНК ВГС составило 100%.

Всего выявлено 6 образцов, по результатам лабораторных исследований которых можно судить о наличии активной ВГС-инфекции. Полученные данные позволяют оценить распространенность активной ВГС-инфекции среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) как равную 0,6% (6/1045), при этом доля людей с активной инфекцией среди позитивных по анти-ВГС составила 28,6% (6/21).

Среди детей в возрасте до 1 года не выявлено ни одного случая активной ВГС-инфекции, что может свидетельствовать о наличии материнских анти-ВГС у серопозитивных детей в этой группе. Случаи активной ВГС-инфекции были зарегистрированы в возрастных группах 10-14, 50-59 и старше 60 лет. Наиболее высокий показатель распространенности активной ВГС-инфекции выявлен в самой старшей возрастной группе - >60 лет - 4,4% (4/91), он достоверно превышал аналогичные показатели в остальных возрастных группах (p<0,05). Распространенность активной ВГС-инфекции среди людей в возрасте ≥50 лет среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) составила 2,4% (5/207). В возрастной группе моложе 50 лет этот показатель был достоверно ниже - 0,12% (1/838), p<0,05. Очевидно, в Республике Саха (Якутия) именно возрастная группа >60 лет является когортой повышенного риска наличия ВГС-инфекции.

Результаты сравнения частоты выявления анти-ВГС в двух сопоставимых выборках условно здорового населения Республики Саха (Якутия) в 2018 и 2008 гг. приведены на рис. 2.

В общей выборке условно здорового населения Республики Саха (Якутия) в 2018 г. выявлено достоверное снижение частоты выявления анти-ВГС по сравнению с результатами популяционного исследования 2008 г. (2,0 и 4,0% соответственно, p<0,01). В ходе сравнения частоты выявления анти-ВГС в отдельных возрастных группах в 2018 г. по сравнению 2008 г. были определены достоверные различия только в возрастной когорте 30-39-летних (1,7 и 9,6% соответственно, p<0,01). Несмотря на то что в возрастных группах 40-49 лет и 50-59 лет частота выявления анти-ВГС снизилась в 2018 г. вдвое по сравнению с данными 2008 г., различия не имели статистической значимости.

Таким образом, основной вклад в различия по частоте выявления анти-ВГС среди условно здорового населения Республики Саха (Якутия) за последние 10 лет дала возрастная группа 30-39 лет.

Результаты сравнения частоты выявления ХГС, подтвержденной обнаружением РНК ВГС в двух сопоставимых выборках условно здорового населения Республики Саха (Якутия) в 2018 и 2008 гг., приведены на рис. 3.

Аналогично показателю частоты выявления анти-ВГС число больных ХГС в целом также достоверно снизилось среди условно здорового населения региона за последние 10 лет с 1,4 до 0,6% (p<0,05). Частота выявления ХГС в регионе среди людей старше 60 лет осталась на протяжении 10 лет неизменной и составила 4,4%. Данный показатель снизился в других группах взрослых, однако эта динамика не имеет статистической значимости, а имеет лишь характер тенденции, за исключением группы 30-39-летних. В возрастной группе 30-39 лет частота выявления РНК ВГС снизилась с 3,7 до 0%. Таким образом, за последние 10 лет среди населения Республики Саха (Якутия) произошло снижение показателя распространенности ВГС-инфекции, и снижение это связано в первую очередь с уменьшением доли невыявленных случаев инфекции среди людей 30-39 лет. В то же время доля инфицированных среди условно здорового населения в возрасте 60 лет и старше остается неизменно высокой.

Результаты анкетирования больных в 2018 г. по выявлению факторов риска инфицирования ВГС (наличие в анамнезе оперативных вмешательств, переливаний препаратов крови, употребления инъекционных наркотиков, нанесение татуировок и пирсинга) показали отсутствие их у большинства пациентов с ХГС, за исключением одной участницы исследования. У данной пациентки в анамнезе присутствовали 5 оперативных вмешательств, перенесенных в 1985-2010 гг.

Результаты выявления факторов риска инфицирования ВГС среди обследованных возрастных групп условно здорового населения Республики Саха (Якутия) в целом и по каждому фактору в отдельности представлены на рис. 4 и 5 соответственно.

Доля людей, имеющих в анамнезе, согласно анкетным данным, факторы риска инфицирования ВГС, резко увеличивается, начиная с возрастной группы 20-29 лет (53,9 против 4,3-8,8% в более младших возрастных группах, p<0,05). В старших возрастных группах также присутствует большая доля людей с наличием факторов риска инфицирования ВГС (55,0-67,2%, различия между группами недостоверны, p>0,05).

Наиболее частым фактором риска инфицирования ВГС, выявляемым в анкетных данных условно здорового населения региона, является наличие операций в анамнезе. Среди людей старше 20 лет этот фактор установлен у 37,6-62,1% обследованных в зависимости от возрастной группы. Среди людей старше 40 лет вторым по распространенности фактором риска инфицирования ВГС являлось наличие гемотрансфузий в анамнезе (17,6-23,3%). В возрастной группе от 20 до 40 лет распространенным фактором риска инфицирования ВГС является наличие татуировок (12,6-18,0%) и пирсинга (8,4-12,8%). Эти факторы значительно реже встречались в возрастной группе ≥40 лет (не более 5%, p<0,05 при сравнении с группами 20-29 и 30-39 лет). Ни в одном случае результаты анкетирования не показали наличия в анамнезе парентерального употребления психоактивных веществ.

Известно, что ВОЗ рекомендует проведение массового скрининга на маркеры гепатита С среди групп людей со средней (≥2%) или высокой (≥5%) распространенностью антител к ВГС (анти-ВГС) [8].

Таким образом, проведение сероэпидемиологических исследований является первым звеном в системе эпидемиологического надзора за ВГС. Основной скрининговый маркер для выявления ВГС-инфекции - наличие антител к вирусу гепатита С (анти-ВГС). В то же время значительная доля людей (до 40-45%) с выявленными в сыворотке крови анти-ВГС не имеют текущей инфекции ВГС и не нуждаются в противовирусной терапии [5]. Для оценки истинной распространенности активной ВГС-инфекции и понимания эпидемиологических особенностей инфекции на разных территориях необходимы сероэпидемиологические исследования, включающие определение доли людей с активной ВГС-инфекцией.

Основной задачей данного исследования было определение распространенности ВГС-инфекции среди населения Республики Саха (Якутия) с оценкой изменения этого показателя за последние 10 лет.

Результаты сравнения частоты выявления анти-ВГС в двух сопоставимых выборках условно здорового населения продемонстрировали, что этот показатель снизился в 2 раза за последние 10 лет: с 4% в 2008 г. до 2% в 2018 г. Доля людей с ХГС, подтвержденным выявлением РНК ВГС, также снизилась в регионе с 1,4% в 2008 г. до 0,6% в 2018 г.

Анализ распределения случаев ВГС-инфекции в разных возрастных группах показал, что снижение доли людей с определенными маркерами этой инфекции за последние 10 лет у обследованной группы населения Республики Саха (Якутия) связано в первую очередь с уменьшением выявления случаев болезни среди людей в возрасте 30-39 лет. В то же время показатели частоты выявления маркеров ВГС-инфекции среди людей в возрасте 60 лет и старше остаются стабильно высокими на протяжении 10 лет, и в настоящее время именно в этой возрастной группе они являются максимальными. Известно, что в зависимости от особенностей проявления эпидемического процесса ВГС-инфекции с учетом территориального и возрастного факторов частота определения маркеров ВГС-инфекции может быть сосредоточена в определенных группах риска и/или возрастных группах населения [9, 10].

В США сероэпидемиологические исследования показали, что до 75% случаев ВГС-инфекции сосредоточены среди людей, рожденных между 1945 и 1965 гг., и именно эту возрастную когорту рекомендуют включать в скрининговые программы [11, 12]. По-видимому, в Республике Саха (Якутия) в настоящее время люди в возрасте 60 лет и старше являются группой повышенного риска наличия у них ВГС-инфекции. Очевидно, именно эта возрастная группа является наиболее важной мишенью для скрининга на маркеры ВГС в регионе.

Отражением этой ситуации служат рост показателей заболеваемости и высокий уровень пораженности ХГС в регионе, наблюдаемые за последние 10 лет. Во всех старших возрастных группах, начиная с группы 40-49 лет, произошел подъем регистрируемой заболеваемости ХГС, как и в целом по региону. В то же время, по данным Роспотребнадзора, регистрируемая за последние 10 лет заболеваемость острым гепатитом С в Республике Саха (Якутия) составляет не более 1-2 новых случаев заражения ВГС на 100 тыс. человек. Очевидно, эти показатели отражают снижение циркуляции ВГС и позволяют предполагать, что большинство выявляемых в настоящее время в регионе случаев инфекции - результат заражения ВГС более 10 лет назад. В то же время показатели заболеваемости острым гепатитом С следует интерпретировать с осторожностью, поскольку большинство случаев острой инфекции протекает бессимптомно [13] и дифференциальная диагностика острого гепатита С затруднительна [14]. Для более точного понимания динамики распространения ВГС на той или иной территории необходимы данные филодинамического анализа, опирающиеся на знания генетического разнообразия возбудителя в регионе и позволяющие рассчитывать количество случаев инфекции в определенный отрезок времени [15].

По данным Роспотребнадзора, общее число выявленных случаев ХГС в Республике Саха (Якутия) к 2017 г. составило 6169. Данные проведенного исследования показывают, что распространенность ВГС-инфекции среди условно здорового населения региона, т.е. число невыявленных случаев инфекции, составляет 0,6%. Если экстраполировать полученные данные в целом на население Республики Саха (Якутия), составляющее около 1 млн человек, число невыявленных случаев ВГС-инфекции в регионе может составлять около 6000 человек, и примерно половина из них остаются в настоящее время невыявленными. Общее число людей, инфицированных вирусом гепатита С, может составлять, по оценочным данным, около 12 тыс. человек, т.е. расчетный показатель распространенности ВГС-инфекции с учетом невыявленных случаев составляет 1261,9 на 100 тыс. населения.

Разработка программ борьбы с гепатитом С подразумевает, помимо прочих мер, поиск наиболее эффективных стратегий скрининга ВГС-инфекции. Для подтверждения диагноза ХГС используют методы, направленные на выявление вирусной РНК. Альтернативным методом подтверждения активной ВГС-инфекции является обнаружение вирусного антигена в иммунологических тестах [16]. Потребность в расширении скрининговых программ по выявлению активной ВГС-инфекции ставит задачи по внедрению в практику простых, быстрых и чувствительных методов диагностики. В проведенном исследовании было подтверждено предположение о возможности применения теста на ВГС Ад для диагностики ХГС в качестве альтернативы выявлению вирусной РНК в молекулярных тестах при проведении скрининговых исследований. При тестировании образцов сыворотки крови, положительных по анти-ВГС, совпадение результатов при выявлении РНК ВГС и ВГС Аg составило 100%.

Анализ факторов риска инфицирования ВГС среди условно здорового населения продемонстрировал увеличение доли людей, имеющих в анамнезе эти факторы, начиная с возрастной группы 20-29 лет, при сохранении высокого уровня парентеральных медицинских и немедицинских манипуляций (татуировки, пирсинг) как фактора риска во всех взрослых возрастных группах населения.

Таким образом, для Республики Саха (Якутия) в настоящее время характерна относительно невысокая распространенность ВГС-инфекции среди населения. Люди в возрасте 60 лет и старше являются самой пораженной ВГС возрастной группой населения региона. За последние 10 лет среди населения Республики Саха (Якутия) произошло снижение заболеваемости ВГС-инфекции, что связано в первую очередь с уменьшением доли невыявленных случаев инфекции среди людей 30-39 лет. В то же время доля инфицированных людей среди условно здорового населения в группе 60 лет и старше остается неизменно высокой, что, по-видимому, связано с недостаточным охватом диагностикой этой возрастной когорты. Именно у людей в возрасте 60 лет и старше целесообразно проводить скрининг на ВГС-инфекцию.

Исследование выполнено в рамках Государственного задания по теме "Оценка нагрузки инфекции вируса гепатита С на популяцию и связанной с ней смертности в Российской Федерации с последующим прогностическим моделированием эпидемиологической ситуации в зависимости от охвата противовирусной терапией больных хроническим гепатитом С".

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература

1. Gower E., Estes C., Blach S., Razavi-Shearer K. et al. Global epidemiology and genotype distribution of the hepatitis C virus infection // J. Hepatol. 2014. Vol. 61, N 1. Suppl. P. S45-S57.

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/25086286-global-epidemiology-and-genotype-distribution-of-the-hepatitis-c-virus-infection/

doi: 10.1016/j.jhep.2014.07.027

2. Falade-Nwulia O., Suarez-Cuervo C., Nelson D.R., Fried M.W. et al. Oral direct-acting agent therapy for hepatitis C virus infection: a systematic review // Ann. Intern. Med. 2017. Vol. 166, N 9. P. 637-648.

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/28319996-oral-direct-acting-agent-therapy-for-hepatitis-c-virus-infection-a-systematic-review/

doi: 10.7326/M16-2575

3. Global Health Sector Strategy on Viral Hepatitis 2016-2021. Geneva : WHO, 2016.

URL: http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/246177/1/WHO-HIV-2016.06-eng.pdf?ua=1

4. Shepard C.W., Finelli L., Alter M.J. Global epidemiology of hepatitis C virus infection // Lancet Infect. Dis. 2005. Vol. 5, N 9. P. 558-567.

5. Durham D.P., Skrip L.A., Bruce R.D., Vilarinho S. et al. The impact of enhanced screening and treatment on hepatitis C in the United States // Clin. Infect. Dis. 2016. Vol. 62, N 3. P. 298-304.

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/26628566-the-impact-of-enhanced-screening-and-treatment-on-hepatitis-c-in-the-united-states/

doi: 10.1093/cid/civ894

6. Слепцова С.С. Парентеральные вирусные гепатиты и их исходы в Республике Саха (Якутия). М., 2017. 208 с.

7. Соболева Н.В. и др. Распространенность вируса гепатита С среди условно здорового населения РФ // Журн. инфектологии. 2017. Т. 9, № 2. С. 56-64.

8. WHO Guidelines on Hepatitis B and C Testing. Geneva : World Health Organization, 2017.

9. Мукомолов С.Л. и др. Современная эпидемиология гепатита С в России // Эпидемиол. и инфекц. бол. Актуальные вопросы. 2012. № 6. С. 21-25.

10. Blach S., Zeuzem S., Manns M. et al. Global prevalence and genotype distribution of hepatitis C virus infection in 2015: a modelling study // Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2017. Vol. 2. P 161-176.

11. Armstrong G.L., Wasley A., Simard E.P., McQuillan G.M. et al. The prevalence of hepatitis C virus infection in the United States, 1999 through 2002 // Ann. Intern. Med. 2006. Vol. 144. P 705-714.

12. Smith B.D., Morgan R.L., Beckett G.A., Falck-Ytter Y. et al.; Centers for Disease Control and Prevention (CDC). Recommendations for the identification of chronic hepatitis C virus infection among persons born during 1945-1965 // MMWR Recomm. Rep. 2012. Vol. 61 (No. RR-4). P 1-32.

13. Wang L.S., D’Souza L.S., Jacobson I.M. Hepatitis C - a clinical review // J. Med. Virol. 2016. Vol. 88, N 11. P 1844-1855.

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/27097298-hepatitis-c-a-clinical-review/

doi: 10.1002/jmv.24554

14. Dakic Z., Duric P, Fabri M., O’May F. Validity of hepatitis B and hepatitis C case definitions // J. Infect. Public Health. 2019 Feb 13. pii: S1876-0341(19)30063-2.

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/30772265-validity-of-hepatitis-b-and-hepatitis-c-case-definitions/

doi: 10.1016/j.jiph.2019.01.061

15. Калинина О.В., Жебрун А.Б. Филодинамика популяций вируса гепатита С // Вестн. РАМН. 2015. Т. 70, № 5. С. 573-578.

16. Михайлов М.И., Кюрегян К.К., Малинникова Е.Ю. Возможности диагностики гепатита С с помощью выявления антигена вируса гепатита С // Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2017. № 6 (23). С. 42-52.

References

1. Gower E., Estes C., Blach S., Razavi-Shearer K., et al. Global epidemiology and genotype distribution of the hepatitis C virus infection. J Hepatol. 2014; 61 (1): S45-57. doi: 10.1016/j.jhep.2014.07.027

2. Falade-Nwulia O., Suarez-Cuervo C., Nelson D.R., Fried M.W., et al. Oral direct-acting agent therapy for hepatitis C virus infection: a systematic review. Ann Intern Med. 2017; 166 (9): 637-48. doi: 10.7326/M16-2575

3. Global health sector strategy on viral hepatitis 2016-2021. Geneva: WHO, 2016. URL: http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/246177/1/WHO-HIV-2016.06-eng.pdf?ua=1

4. Shepard C.W., Finelli L., Alter M.J. Global epidemiology of hepatitis C virus infection. Lancet Infect Dis. 2005; 5 (9): 558-67.

5. Durham D.P., Skrip L.A., Bruce R.D., Vilarinho S., et al. The impact of enhanced screening and treatment on hepatitis C in the United States. Clin Infect Dis. 2016; 62 (3): 298-304. doi: 10.1093/cid/civ894

6. Sleptsova S.S. Parenteral viral hepatitis and their outcomes in the Republic of Sakha (Yakutia). Moscow, 2017: 208 p. (in Russian)

7. Soboleva N.V., Karlsen A.A., Kozhanova T.V., Kichatova V.S., et al. The prevalence of the hepatitis C virus among the conditionally healthy population of the Russian Federation. Zhurnal infektologii [Journal of Infectology]. 2017; 9 (2): 56-64. (in Russian)

8. WHO guidelines on hepatitis B and C testing. Geneva: World Health Organization, 2017.

9. Mukomolov S.L., Levakova I.A., Sulyagina L.G., Sinayskaya E.V., et al. Current epidemiology of hepatitis C in Russia. Epidemiologiya i infekt-sionnye bolezni. Aktual’nye voprosy [Epidemiology and Infectious Diseases. Actual Issues]. 2012; (6): 21-5. (in Russian)

10. Blach S., Zeuzem S., Manns M., et al. Global prevalence and genotype distribution of hepatitis C virus infection in 2015: a modelling study. Lancet Gastroenterol Hepatol. 2017; 2: 161-76.

11. Armstrong G.L., Wasley A., Simard E.P., McQuillan G.M., et al. The prevalence of hepatitis C virus infection in the United States, 1999 through 2002. Ann Intern Med. 2006; 144: 705-14.

12. Smith B.D., Morgan R.L., Beckett G.A., Falck-Ytter Y., et al.; Centers for Disease Control and Prevention (CDC). Recommendations for the identification of chronic hepatitis C virus infection among persons born during 1945-1965. MMWR Recomm Rep. 2012; 61 (RR-4): 1-32.

13. Wang L.S., D’Souza L.S., Jacobson I.M. Hepatitis C - a clinical review. J Med Virol. 2016; 88 (11): 1844-55. doi: 10.1002/jmv.24554

14. Dakic Z., Duric P, Fabri M., O’May F. Validity of hepatitis B and hepatitis C case definitions. J Infect Public Health. 2019. pii: S1876-0341(19)30063-2. doi: 10.1016/j.jiph.2019.01.061

15. Kalinina O.V., Zhebrun A.B. Philodynamics of hepatitis C virus populations. Vestnik Rossiiskoi akademii meditsinskikh nauk [Annals of the Russian Academy of Medical Sciences]. 2015; 70 (5): 573-8. (in Russian)

16. Mikhailov M.I., Kyuregyan K.K., Malinnikova E.Yu. Possibilities of diagnosing hepatitis C by detecting the hepatitis C virus antigen. Infekt-sionnye bolezni: novosti, mneniya, obuchenie [Infectious Diseases: News, Opinions, Training]. 2017; 6 (23): 42-52. (in Russian)

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)