Гидатидозный эхинококкоз печени и легких: диагностические и терапевтические аспекты

• Галявин Алексей Викторович

Резюме

Цель - анализ и систематизация данных по проблеме диагностики и терапии однокамерного (цистного, гидатидозного) эхинококкоза печени и легких.

Материал и методы. Проведен поиск научной литературы за 1986-2022 гг. в электронных базах данных MEDLINE, EMBASE, Scopus, Google Scholar и Open Grey, посвященных различным аспектам эхинококкоза печени и легких, исследованы статистические отчеты Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, а также территориальных органов Роспотребнадзора. Всего изучено 172 публикации, из которых для анализа отобрано 76 работ. Методы исследования: ретроспективный, описательно-аналитический, статистический.

Результаты и обсуждение. Представлены систематизированные данные о клинической картине, диагностике и лечении эхинококкоза печени и легких. Обращено внимание на полиморфизм клинической картины, что определено пораженным органом и обусловливает сложности ранней диагностики. Рассмотрены хирургические и консервативные методы лечения, обсуждены показания к тому или иному виду лечения.

Заключение. Диагностика цистного эхинококкоза представляет сложность, только морфологический метод является "золотым стандартом" подтверждения диагноза. Актуальными проблемами в лечении цистного эхинококкоза остаются низкая биодоступность бензимидазолов и развитие нежелательных явлений во время лечения. Перспективное направление - использование достижений наномедицины (наночастицы, наноэмульсии, липосомы, нанокристаллы), однако исследования проведены только на зараженных животных и in vitro.

Ключевые слова: цистный эхинококкоз; клиническая картина; диагностика; лечение; ПАИР; албендазол

Эхинококкоз - зоонозный природно-антропургический биогельминтоз, вызываемый паразитированием у человека личинок цестод рода Echinococcus, с фекально-орально механизмом передачи возбудителя, который в структуре гельминтозов составляет 1,2%. Характеризуется хроническим течением с образованием кист преимущественно в паренхиматозных органах - в печени, реже в легких и других органах [1].

Известно 6 видов эхинококка, но только 4 из них ответственны за развитие заболевания у человека: Echinococcus granulosus (вызывает цистный эхинококкоз), E. multilocularis (возбудитель многокамерного эхинококкоза, который в Российской Федерации также известен как альвеококкоз), E. vogeli и E. oligarthrus (являются возбудителями полицистного эхинококкоза). Недавние исследования выявили 2 новых вида - E. felidis и E. shiquicus, которые не патогенны для человека [2].

Цистный и многокамерный эхинококкозы являются опасными для жизни паразитарными заболеваниями человека. Эхинококкоз - убиквитарный паразитоз, распространен на всех континентах, кроме Антарктиды [3]. В мире эхинококкозом поражены около 1 млн людей, а ежегодные экономические траты, связанные с эхинококкозом, оценивают примерно в 3 млрд долларов США [4].

Полицистный эхинококкоз распространен только в Центральной и Южной Америке, в литературе описано лишь несколько случаев этого заболевания у человека [5].

Цель - анализ и систематизация данных по проблеме диагностики и терапии однокамерного (цистного, гидатидозного) эхинококкоза печени и легких.

Материал и методы

Проведен систематический обзор литературы по инфекции E. granulosus s.l. у человека, по вопросам распространенности цистного эхинококкоза, путям передачи возбудителя, клиническим проявлениям при его локализации в печени и легких. Представлен анализ возможностей инструментальной диагностики паразитоза и лабораторного подтверждения диагноза (рутинные и серологические методы). Поиск публикаций проведен в электронных базах данных MEDLINE, EMBASE, Scopus, Google Scholar и Open Grey с использованием ключевых слов. Изучены 172 публикации, из которых для анализа отобрано 76 работ. Использованы материалы статистических отчетов Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, а также территориальных органов Роспотребнадзора.

Методы исследования: ретроспективный, описательно-аналитический.

Результаты и обсуждение

Высокая распространенность эхинококкоза, вызванного E. granulosus, регистрируется в странах Средиземноморья, России и Китае [3]. Частота выявления эхинококкоза у жителей сельской местности в некоторых районах Южной Америки, Африки и Азии достигает 10%, в основном у людей, занимающихся разведением домашних животных, охотой или разделыванием туш диких животных [3-5]. В исследовании типа "случай-контроль", проведенном в Испании A. Campos-Bueno и соавт. [6], оценивали факторы риска заражения цистным эхинококкозом. Установлено, что повышенный риск заражения был связан с большим количеством собак в семье и легким доступом для них к сырым внутренностям забитых животных.

В Тибете риск инфицирования эхинококкозом связан с образом жизни (кочевничество), возрастом (люди до 19 лет), играми с собаками, доступностью продуктов для мух и разведением яков или овец [7]. Полагают, что в засушливых регионах Африки вода из скважин может быть фактором передачи эхинококка, так как животные и люди часто пользуются одними и теми же резервуарами для воды [8].

Ежегодная заболеваемость эхинококкозом в эндемичных районах может превышать 50 случаев на 100 тыс. населения, а в некоторых частях Центральной Азии, Китая, Перу, Аргентины и Восточной Африки распространенность этого заболевания у населения может достигать 5-10%. Лидером по показателям заболеваемости кистозным эхинококкозом является Южная Америка, которая считается гиперэндемичным регионом, где пораженность сельскохозяйственных животных данным паразитом достигает 95% [9, 10].

Согласно данным Роспотребнадзора, распространенность эхинококкоза в Российской Федерации уже длительное время находится на уровне 1 случай на 100 тыс. населения. В 2014 г. случаи гидатидного эхинококкоза были выявлены в 66 субъектах нашей страны, а в 2015 г. - в 63 [11]. В 2015 г. был зафиксирован рост заболеваемости эхинококкозом в 3 раза с 1991 по 2015 г. [12].

В 2016 г. в ряде регионов РФ отмечено статистически значимое повышение показателя заболеваемости эхинококкозом по сравнению со среднероссийским показателем: в Чукотском автономном округе - в 13,2 раза, в Ямало-Ненецком автономном округе - в 9,3 раза, в Карачаево-Черкессии - в 7,1 раза, в Башкортостане - в 4,1 раза, в республиках Алтай и Кабардино-Балкария - в 3,1 раза, в Республике Саха (Якутия) - в 2,4 раза, в Ставропольском крае - в 1,4 раза [12-14]. Число летальных исходов, обусловленное кистозной формой эхинококкоза, в 2010 г. в мире составило приблизительно 1200 случаев по сравнению с 2000 случаями в 1990 г. и имело тенденцию к повышению [15].

После заражения эхинококком у людей, как правило, в течение длительного времени нет симптомов, поскольку рост кисты обычно происходит медленно [16]. Большинство первичных аффектов состоят из одной кисты, но до 20-40% инфицированных людей имеют множественные кисты [17]. Проявляющиеся симптомы зависят не только от размера и количества кист, но и от воздействия паразита на органы и окружающие ткани [16, 17]. Симптомами при самой частой локализации кист в организме больного - в печени (на долю которой приходится 80% локализации паразитарных кист) [18] являются боль в правом подреберье или в эпигастральной области, тошнота, рвота, пальпаторно - гепатомегалия. Разрыв кисты вследствие травмы или спонтанный ее разрыв могут привести к анафилактическому шоку [19]. Разрыв кисты в брюшной полости с выделением протосколексов и дочерних кист может вызвать вторичное инфицирование и разрастание в более крупные по размеру кисты. Обструкция воротной вены или желчных протоков, вызванные разрастающимися кистами, могут вызвать сегментарную или долевую атрофию печени там, где находится паразит [20].

Другими осложнениями являются повреждение желчного пузыря и протоков с вторичным холангитом [21], обструкция желчевыводящих путей дочерними кистами, портальная гипертензия, асцит, образование внутри­печеночного или подпеченочного абсцесса, формирование бронхобилиарного свища [22]. При разрыве эхинококковой кисты в брюшной полости описан случай острого нарушения мозгового кровообращения на фоне анафилактического шока [19]. В ряде публикаций сообщали, что нагноение эхинококковой кисты происходит у 5-40% пациентов [19, 22], а перфорация в желчном дереве достигает 90% случаев [19].

В 10% случаев эхинококкоза паразитарная киста локализуется в легких. Поражение легких на раннем этапе протекает бессимптомно. Скорость роста паразитарных кист в легких составляет 1-5 см в год [23, 24]. В клинической картине превалируют боль в грудной клетке, одышка, кашель. При нагноении кисты повышается температура тела, это может быть расценено как пневмония. Двустороннее паразитарное поражение легких выявляют в 20% случаев всех локализаций цист в легких [25]. Множественные кисты регистрировали у 20-30% пациентов [26], чаще в нижних правых долях и по задней поверхности легкого [27]. Больные с легочным эхинококкозом - это обычно дети или люди 20-40 лет: в этих группах населения легкие могут поражаться в 50% случаев эхинококкоза [28, 29]. Развитие осложнений меняет клиническую картину и тяжесть течения эхинококкоза легких. Одним из основных осложнений является разрыв кисты, который может вызвать лихорадку, крапивницу, эозинофилию и анафилактический шок [30].

Кисты легких могут разрываться спонтанно, в результате чего их элементы, включая фрагменты паразита и протосколексы, инвазируют ткани и достигают бронхиального дерева, провоцируя появление кашля, боли в груди, кровохарканья или рвоты [29] либо, прорываясь в плевральную полость, вызывают напряженный пневмоторакс, плевральный выпот или эмпиему [31]. Кисты средостения могут прорастать в соседние ткани, вызывая боль в костях, кровоизлияние или эмболию сосудов [27, 31]. Эозинофилию и аллергические реакции редко наблюдают при цистном эхинококкозе легких из-за плотной капсулы, которая снижает вероятность утечки кистозной жидкости [32].

К дополнительным клиническим осложнениям эхинококкоза легких относят иммуноопосредованное заболевание почек - гломерулонефрит, приводящий к развитию нефротического синдрома [33], и вторичный амилоидоз [34]. Инфицирование кисты рентгенологически проявляется в виде абсцесса легкого с неровными краями. Разорвавшаяся киста может быть инфицирована бактериями или сапрофитными и плесневыми грибами, что представляет серьезную терапевтическую проблему [35-37]. В научной литературе имеются сообщения о случаях паразитарной эмболии сосудов с летальным исходом, вызванной E. vogeli и E. oligathrus [38].

Диагностика эхинококкоза складывается из результатов инструментальных методов исследования (рентгенологические, ультразвуковые, радионуклидные), исследования биопсийного материала, а также показателей клинического, биохимического анализов крови и серологической диагностики [39, 40]. В редких случаях прибегают к лапароскопии, однако при ее выполнении можно повредить стенку кисты с последующим обсеменением и развитием анафилактического шока. Лабораторные методы исследования при диагностике эхинококкоза печени и легких не являются специфичными для верификации диагноза. Более того, характерную для гельминтозов эозинофилию выявляют только в 18% наблюдений [20].

Ряд авторов выявляли лейкоцитоз или лимфопению, гиперпротеинемию, часто повышение общего количества всех классов иммуноглобулинов крови [23]. По данным Ю.А. Волоха, при эхинококкозе повышение скорости оседания эритроцитов выявляют у 52-80% больных [41]. Повышение скорости оседания эритроцитов наблюдают в основном при осложненных формах, а лейкоцитоз - при нагноениях кисты [42].

Учитывая, что ранние стадии болезни обычно протекают бессимптомно, диагноз эхинококкоза печени или легких может быть установлен случайно при ультразвуковом исследовании (УЗИ) брюшной полости или рентгенографии органов грудной клетки. Диагностику цистного эхинококкоза печени обычно проводят комбинированным использованием методов УЗИ и серологических исследований. УЗИ брюшной полости считают основным методом для определения количества, локализации, размера и жизнеспособности кист [23, 43].

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в 2003 г. разработала стандартизированную систему ультразвуковой классификации кист печени, разделяющую кисты на CL (cystic lesion) - кистозное образование; СЕ1 и СЕ2 (active) - активные стадии, кисты с наличием жизнеспособных паразитов; СЕ 3а и СЕ3b (transitional) - переходные, промежуточные; СЕ4 и СЕ5 (inactive) - неактивные стадии, кисты с наличием нежизнеспособных паразитов [44].

Диагностику кистозного эхинококкоза легких проводят в первую очередь рентгенологически [28, 29]. Рекомендованная ВОЗ классификация кист, основанная на результатах УЗИ, может быть использована при всех эхинококкозных кистах, включая кисты легких. Однако использование УЗИ при кистозном эхинококкозе грудной клетки имеет ограниченные показания, такие, как, например, кистозный эхинококкоз легких у детей [45].

С помощью контрастирования можно точно отобразить содержимое очага поражения, чтобы определить стадию кисты. Активные (CE1, CE2, CE3b типы) и переходные очаги (CE3a тип) содержат жидкие компоненты, соответствующие спинномозговой жидкости.

Единственное исключение - кистозный эхинококкоз костей, включая эхинококкоз позвоночника, при котором проявляется инфильтративный рост. Результаты диагностики с использованием магнитно-резонансной (МРТ) и компьютерной томографии (КТ), как правило, тождественны результатам УЗИ для характеристики кист, включая характеристики кистозного эхинококкоза по классификации ВОЗ, но их использование ограничено из-за высокой стоимости и недоступности в странах с небольшими ресурсами [46].

Серологический метод исследования является вспомогательным, иммуноферментный анализ (ИФА) используют для выявления специфических антител к антигенам эхинококка. Однако необходимо учитывать высокую частоту ложноотрицательных результатов, особенно на стадиях кисты, когда организм больного еще не подвергался или больше не подвергается воздействию паразитарного антигена (в соответствии с классификацией ВОЗ СЕ1, СЕ4 и СЕ5 типы кист).

Для обнаружения антител к паразиту было предложено несколько антигенов гидатид. Антиген жидкости эхинококковой кисты B (AgB) и антиген 5 (Ag5) E. granulosus считаются наиболее специфичными нативными антигенами для иммунодиагностики цистного эхинококкоза [47]. Были изучены тест-системы для реакции латексной агглютинации, иммуноэлектрофореза (IEP) и специфического IgE, IgG ИФА. Наибольшая чувствительность установлена для тест-систем на основе специфического AgB - обогащенного антигеном B фракции (96,5%), а наименьшая - для тестов на основе специфического IgE ИФА (24,1%) и IEP (25,8%). Низкая чувствительность последних 2 тестов была частично обусловлена низкой реактивностью с сыворотками крови пациентов с эхинококкозом легких [48].

Однако отсутствие достаточной чувствительности, специфичности теста и стандартизации методики, перекрестная реактивность с антигенами других паразитов [47, 48] являются основными проблемами при серодиагностике кистозного эхинококкоза.

При отсутствии антител к эхинококку у пациентов с кистозными образованиями, напоминающими эхинококковые кисты, или у которых кисты печени невозможно отличить от абсцесса печени либо новообразований, тонкоигольная биопсия под контролем УЗИ может быть дополнительным методом диагностики. В странах с низкой эндемичностью кистозного эхинококкоза происхождение пациента из эндемичной страны значительно повышает вероятность кистозного эхинококкоза [49]. Обнаружение протосколексов, хитиновой оболочки в аспирированной жидкости из кисты позволяет подтвердить диагноз гидатидозного эхинококкоза [50].

Лечение

К основным целям лечения однокамерного эхинококкоза печени и легких относятся полное уничтожение паразита и предотвращение рецидива, что сводит к минимуму риск смерти от этой болезни. Имеются 3 метода терапии кистозного эхинококкоза печени и легких: химиотерапия, хирургическое вмешательство (с открытым или лапароскопическим доступом) и чрескожное дренирование кисты [32, 51-53].

До 1980‑х гг. хирургическое вмешательство было единственным методом лечения пациентов с цистным эхинококкозом. Оно по-прежнему остается основным методом при кистах большого размера (кисты CE2-CE3b с множественными дочерними или при одиночных поверхностных кистах), учитывая вероятность их спонтанного или травматического разрыва [6, 54]. Еще одним показанием к хирургическому вмешательству является наличие осложненных кист, например инфицированных или сообщающихся с желчными путями, бронхиальным деревом, а также кист, оказывающих давление на другие жизненно важные органы. Хирургическое лечение гидатидозного эхинококкоза противопоказано пациентам, у которых сопутствующие заболевания подвергают их риску развития осложнения или неблагоприятного исхода (декомпенсированный сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь в период криза и др.), либо пациентам с неактивными или множественными кистами, к которым нет доступа [43, 55]. Хирургическое удаление эхинококковых кист - приоритетный выбор для лечения эхинококкоза. Основными хирургическими вмешательствами являются эхинококкэктомия (удаление элементов эхинококковой кисты без фиброзной оболочки), перицистэктомия (удаление кисты вместе с фиброзной капсулой), резекция пораженного органа вместе с эхинококковой кистой [56].

Независимо от размера кисты или наличия осложнений по возможности следует применять щадящие паренхиму легких хирургические методы с частичной цистэктомией (кистэктомия). Основным требованием для предотвращения распространения заболевания через плевру является пред­отвращение утечки содержимого кисты с помощью защиты операционного поля. Опубликованы результаты лечения остаточной полости (перицистэктомия), которые варьируют от закрытия бронхиальных свищей до ушивания стенок кисты и закупорки полости, однако их недостаточно для утверждения рекомендаций по этому методу [57-59].

Рецидив эхинококковой болезни печени и легких обычно возникает либо из-за неправильного удаления кисты, либо из-за ранее не выявленных кист. Частота рецидивов, по разным данным, варьирует от 2 до 25% [47], а послеоперационная смертность - от 0,5 до 4% [25].

Кроме вышеописанных методов хирургического вмешательства, применяется чрескожное дренирование эхинококковой кисты: ПАИР (пункция, аспирация, инъекция, реаспирация) с химиотерапией. ПАИР - это малоинвазивная процедура, которая включает в себя 3 этапа: пункцию и игольчатую аспирацию содержимого кисты, после чего в полость вводят 80-100% глицерин, который пагубно влияет на протосколексы и ацефалоцисты; глицерин вводят в течение 10-15 мин (увеличение времени экспозиции может привести к токсическому воздействию препарата) с последующим выходом из полости и/или ее дренированием [60]. Метод ПАИР показан для кист, относящихся по классификации ВОЗ к CE1 и CE3a типа и диаметром >5 см [32, 60]; кисты CE2 и CE3b типа, леченные ПАИР, имеют тенденцию к развитию рецидива. ПАИР также используют для лечения пациентов, которые отказались от операции или с рецидивом после хирургического лечения [53].

ПАИР противопоказан при труднодоступных или поверхностно расположенных кистах печени, а также при неактивных либо обызвествленных паразитарных кистах. Возможность рецидива гидатидозного эхинококкоза может быть сведена к минимуму при одновременном лечении бензимидазолами [50]; комбинированное лечение (ПАИР + албендазол) может дать лучшие результаты, чем одна химиотерапия или только ПАИР [60]. Продолжительность терапии албендазолом обычно составляет 4 ч до начала процедуры и продолжается в течение 1 мес после ПАИР, чтобы снизить риск рецидива заболевания и внутрибрюшинного занесения инфекции. Пациентам с гепатобилиарными и бронхиальными свищами следует избегать применения ПАИР, чтобы предотвратить риск развития склерозирующего холангита [60, 61].

Наибольший практический интерес представляет консервативное лечение гидатидозного эхинококкоза. Показания к такому лечению основаны на характеристиках кисты, имеющихся клинико-эпидемиологических данных, инструментальных исследованиях, а также приверженности пациентов к долгосрочному лечению и мониторингу, поскольку лечение включает множество вариантов и требует определенного клинического опыта врача. Для начала химиотерапии пациенту необходимы следующие условия: нормальные температура тела, клинические анализы крови и мочи, а также уровень печеночных ферментов [56, 57].

В настоящий момент существует одна группа препаратов для лечения всех видов эхинококкоза: бензимидазолы (албендазол и мебендазол) [43, 58]. Они препятствуют всасыванию глюкозы через стенку паразита, вызывая истощение гликогена и дегенеративные изменения в митохондриях и эндоплазматическом ретикулуме клеток эхинококка. Препараты могут быть использованы отдельно для лечения небольших (<5 см) CE1-CE3a типа кист [62] печени и легких у неоперабельных пациентов; бензимидазолы также обычно сочетают с хирургическим вмешательством для предотвращения рецидива гидатидозного эхинококкоза [55]. Бензимидазолы не показаны для лечения неактивных или кальцифицированных бессимптомных кист, за исключением случаев, когда это комбинированные поражения. Эффективен как албендазол, так и мебендазол, но албендазол считается препаратом выбора, поскольку он более активен in vitro, обладает лучшей всасываемостью в желудочно-кишечном тракте, имеет большую биодоступность [54, 58].

Монотерапия албендазолом неэффективна при больших размерах кисты (>10 см), поскольку его концентрация очень медленно увеличивается в больших объемах гидатиды [63, 64]. Лечение бензимидазолами проводят непрерывно в течение 3-6 мес [65].

Клиническое и рентгенологическое улучшение (в контро­лируемых инструментальных исследованиях определяемое как уменьшение размера кисты более чем на 25%, отслойка капсулы кисты или ее кальцификация [54, 60]) обосновывает окончание химиотерапии. К сожалению, полное излечение (т.е. исчезновение кисты) происходит только примерно у 1/3 пациентов, получавших лечение с помощью одних бензимидазолов, и число излеченных пациентов существенно не меняется при увеличении продолжительности лечения [46, 63, 66, 67]. В одном из систематических обзоров по лечению [43] установлено, что размер и стадия кисты являются ключевыми факторами для благоприятного ответа на химиотерапию.

К сожалению, терапевтическая доза албендазола для лечения гидатидозного эхинококкоза иногда приводит к развитию тяжелых нежелательных явлений у пациентов (от 5 до 40% случаев), таких как гепатотоксичность, тяжелая лейкопения, тромбоэмболия, тромбоцитопения, алопеция, тератогенные реакции и даже эмбриотоксичность [58, 63]. Бензимидазолы следует с осторожностью применять у пациентов с хронической печеночной и почечной недостаточностью и избегать их использования у пациентов с остеопорозом.

В научной литературе описаны результаты исследования по использованию комбинации албендазола и празиквантела в лечении гидатидозного эхинококкоза. Празиквантел назначали в дозе 40 мг/кг 1 раз в неделю в сочетании с албендазолом, и эта схема показала более выраженный эффект в элиминации протосколексов, чем прием только албендазола [66].

В научной литературе появились данные об использовании в лечении эхинококкоза еще одного препарата из группы бензимидазолов - оксфендазола, который относится к антигельминтным препаратам, применяемым в ветеринарной практике [69]. Его используют для лечения и профилактики лямблиоза и гельминтозов у крупного рогатого скота, лошадей, овец, свиней, кроликов, собак, кошек, птиц и рыб. Проведена I фаза исследования препарата у людей, в которой участвовали пациенты от 18 до 45 лет, получавшие оксфендазол в возрастающей дозе от 3 до 15 мг/кг в течение 7 дней. Целью исследования была оценка фармакокинетики лекарственного препарата и его безопасности при применении (36 человек). Наиболее безопасной по переносимости схемой стала группа, получавшая оксфендазол в дозе 3 мг в течение 5 дней; у участников двух других групп, принимавших окфендазол в дозе 7,5 и 15 мг соответственно, развились нежелательные реакции в виде головной боли, диспепсии в 10% случаев, что, однако, не потребовало отмены препарата [70].

Важным направлением лечения бензимидазолами является повышение эффективности увеличением их биодоступности с помощью нанотехнологий, представленных молекулярно-таргетной терапией in vivo [71]. Суть исследований состояла в синтезировании наночастиц, наноэмульсий, липосом, нанокристаллов, содержащих терапевтические дозы бензимидазолов, которые усиливают доставку препаратов, увеличивая их биодоступность до 100%. Металлические наночастицы содержат различные типы материалов, включая оксиды металлов, магнитные вещества и квантовые полупроводники, воздействие которых в концентрации 250 и 500 мкг/мл (содержания бензимидазолов) убивали все протосколексы после 10- и 20-минутного воздействия соответственно [72]. Наноэмульсии представляют собой двухфазные системы, в которых одна фаза распределена в другой, размер которых колеблется от 10 до 600 нм; они повышают терапевтическую эффективность и уменьшают побочные эффекты.

Исследование in vitro показало, что сколицидная активность наноэмульсии в отношении протосколексов E. granulosus при концентрации 2 мг/мл бензимидазолов составляла 100% после 10-минутного воздействия [73]. Липосомы представляют собой небольшие липидные везикулы, состоящие из одного или нескольких слоев фосфолипидов вокруг водного ядра, поэтому они могут нести как гидрофобные, так и гидрофильные препараты в ядре либо в фосфолипидных бислоях. Липосомы используют в качестве системы доставки благодаря их гибким физико-химическим и биофизическим свойствам. Исследование in vivo по влиянию 2% водного экстракта, содержащего липосомированный 10 мкг/мл албендазола против E. granulosus показало, что данная комбинация была эффективна для уменьшения размера кист у зараженных мышей с уменьшением массы паразитарной кисты на 85%, а уровень гибели протосколексов после воздействия in vitro выявил значительное сколицидное воздействие (100%) [74].

Лекарственные нанокристаллы представляют собой наночастицы с кристаллической структурой, используемые для производства специфических препаратов, стабилизированных поверхностно-активными веществами или полимерными стабилизаторами. Благодаря уменьшенному размеру частиц у них более высокая растворимость, позволяющая использовать малые дозы при лечении, что уменьшает побочные эффекты лекарственных средств. Исследование с нанокристаллами, содержащими албендазол, показало, что средняя масса кист уменьшилась на 50% в группе мышей, получавших нанокристаллы с албендазолом, по сравнению с группой, получавшей препарат в виде таблетки. Препарат в виде суспензии с албендазолом не изменил среднюю массу кист, а жизнеспособность протосколексов у мышей, леченных нанокристаллами, была заметно ниже, чем в контроле. Кроме того, клинические исследования показали, что обе указанные лекарственные формы уменьшали массу кист. Тем не менее средняя масса кист значительно уменьшилась после лечения албендазол-содержащих наночастиц по сравнению с контролем (77%) [68].

Заключение

Таким образом, диагностика цистного эхинококкоза представляет сложность. "Золотым стандартом" для подтверждения диагноза гидатидозного эхинококкоза является морфологический метод.

Существует несколько препаратов, которые используют для лечения инфекции E. granulosus [58, 63, 64, 70]. Несмотря на рекомендации по проведению противорецидивной химиотерапии непрерывно в течение полугода, выбор тактики лечения пациента с эхинококкозом индивидуален и зависит от разных факторов: размера и количества кист, результатов лабораторных исследований, типа проведенного оперативного лечения и осложнений, возникающих на фоне длительного медикаментозного лечения [54, 60, 63]. Современные препараты представлены только одной группой лекарственных средств, что может создавать в дальнейшем проблемы для подбора лекарственной терапии в случае развития резистентности. Актуальной проблемой остается низкая биодоступность бензимидазолов и развитие нежелательных явлений во время лечения. Перспективное направление - использование достижений наномедицины (наночастицы, наноэмульсии, липосомы, нанокристаллы), однако исследования проведены только на зараженных животных и in vitro. Общеизвестный метод "наблюдай и жди" показан только для кист CЕ4 и СЕ5 по классификации ВОЗ.

Литература

1. URL: https://58.rospotrebnadzor.ru/rss_all/-/asset_publisher/Kq6J/content/id/3482
2. Rausch R., D’Alesandro A. The epidemiology of echinococcosis caused by Echinococcus oligarthrus and E vogeli in the neotropics // Cestode Zoonoses: Echinococcosis and Cysticercosis / eds P. Craig, Z. Pawlowksi. Amsterdam : IOS Press, 2002. P. 107-130.
3. URL: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/echinococcosis
4. ВОЗ. Эхинококкоз. Информационныйбюллетень. 2016. № 377.
5. Neglected Tropical Diseases. URL: https://cdc.gov 6 June 2011. Archived from the original on 4 December 2014. Retrieved 28 November 2014.
6. Campos-Bueno A., López-Abente G., Andrés-Cercadillo A.M. Risk factors for Echinococcus granulosus infection: a case-control study // Am. J. Trop. Med. Hyg. 2000. Vol. 62. P. 329-334.
7. Echinococcosis Fact sheet No.°377. World Health Organization, March 2014. Archived from the original on 21 February 2014. Retrieved 19 March 2014.
8. Wang Q., Qiu J.M., Schantz P., He J.G., Ito A., Liu F.J. Investigation of risk factors for development of human hydatidosis among households raising livestock in Tibetan areas of western Sichuan province // Zhongguo Ji Sheng Chong Xue Yu Ji Sheng Chong Bing Za Zhi. 2001. Vol. 19, N 2. P. 93-96. PMID: 12571995.
9. Yang Y.R., Clements A.C.A., Gray D.J. et al. Impact of anthropogenic and natural environmental changes on Echinococcus transmission in Ningxia Hui Autonomous Region, the People’s Republic of China // Parasites Vectors. 2012. Vol. 5. P. 146.
10. GBD 2015 Mortality and Causes of Death Collaborators. Global, regional, and national life expectancy, all-cause mortality, and cause-specific mortality for 249 causes of death, 1980-2015: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2015 // Lancet. Vol. 388, N 10 053. P. 1459-1444.
11. Письмо Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 20 июня 2016 года № 01/7782-16-27 "О заболеваемости эхинококкозом и альвеококкозом в Российской Федерации". https://www.rospotrebnadzor.ru/deyatelnost/epidemiological-surveillance/?ELEMENT_ID=6658
12. Мефодьев В.В., Сабирова Д.Р., Беляева М.И. Современная эпидемиологическая ситуация по эхинококкозу в Тюменской области // Медицинская паразитология и паразитарные болезни. 2017. №. 2. С. 33-36. PMID: 30721600. (in Russian)
13. Ермакова Л.А., Думбадзе О.С., Черникова М.П., Димидова Л.Л., Твердохлебова Л.И. Анализ заболеваемости эхинококкозами в Российской Федерации. Теория и практика борьбы с паразитарными заболеваниями. 17-19 мая, 2023 г. Москва, 2023. С. 177-182.
14. Твердохлебова Т.И., Ковалев Е.В., Карпущенко Г.В., Болатчиев К.Х., Думбадзе О.С., Хуторянина И.В. и др. Эхинококкоз на юге России: эпидемиологические и эпизоотологические аспекты // Инфекционные болезни. 2022. Т. 20, № 2. С. 68-74.
15. Ахина Д.А., Окунев А.М. Эндемичность территорий по эхинококкозу в странах мира и в России // Актуальные вопросы науки и хозяйства: новые вызовы и решения : сборник материалов LIV студенческой научно-практической конференции, посвященной памяти 75-летия Победы в Великой отечественной войне, Тюмень, 19-20 марта 2020 года. Тюмень: Государственныйаграрный университет Северного Зауралья, 2020. С. 229-237.
16. Eckert J., Deplazes P. Biological, epidemiological, and clinical aspects of echinococcosis, a zoonosis of increasing concern // Clin. Microbiol. Rev. 2004. Vol. 17, N 1. P. 107-135.
17. Tao J., Du X., Liu K. et al. Clinical characteristics and antibodies against Echinococcus granulosus recombinant antigen P29 in patients with cystic echinococcosis in China // BMC Infect. Dis. 2022. Vol. 22. P. 609. DOI: https://doi.org/10.1186/s12879-022-07597-8
18. Ветшев П.С., Мусаев Г.Х., Фатьянова А.С. Эхинококкоз: основы диагностики и роль мини-инвазивных технологий (обзор литературы) // Анналы хирургической гепатологии. Т. 20. № 3. С. 47-53.
19. Hanalioglu D., Terzi K., Ozkan S. et al. Anaphylactic shock following minor abdominal trauma as the initial presentation of Echinococcus cyst: a case report // BMC Pediatr. 2022. Vol. 22. P. 89. DOI: https://doi.org/10.1186/s12887-022-03154-z
20. Moro P., Schantz P.M. Echinococcosis: a review // Int. J. Infect. Dis. 2009. Vol. 13, N 2. P. 125-133.
21. Wen H., Vuitton L., Tuxun T. et al. Echinococcosis: advances in the 21st century // Clin. Microbiol. Rev. 2019. Vol. 32, N 2. Article ID e00075-18.
22. Li S., Han X.M., Guo Y.M. [Progress of researches on the development of non-benzimidazoles for the treatment of echinococcosis]. Zhongguo Xue Xi Chong Bing Fang Zhi Za Zhi. 2020. Vol. 33, N 2. P. 213-217. (in Chinese)
23. Brunetti E., Kern P., Vuitton D.A.; Writing Panel for the WHO-IWGE. Expert consensus for the diagnosis and treatment of cystic and alveolar echinococcosis in humans // Acta Trop. 2010. Vol. 114. P. 1-16.
24. Lewall D.B., McCorkell S.J. Rupture of echinococcal cysts: diagnosis, classification, and clinical implications // AJR Am. J. Roentgenol. 1986. Vol. 146. P. 391-394.
25. Lupia T., Corcione S., Guerrera F., Costardi L., Ruffini E., Pinna S.M. et al. Pulmonary echinococcosis or lung hydatidosis: a narrative review // Surg. Infect. (Larchmt.). 2021. Vol. 22, N 5. P. 485-495. DOI: https://doi.org/10.1089/sur.2020.197 Epub 2020 Dec 9. PMID: 33297827.
26. Rawat S., Kumar R., Raja J. et al. Pulmonary hydatid cyst: review of literature // J. Family Med. Prim. Care. 2019. Vol. 8. P. 2774-2778.
27. Morar R., Feldman C. Pulmonary echinococcosis // Eur. Respir. J. 2003. Vol. 21. P. 1069-1077.
28. URL: https://medic-journal.com/pulmonology/pulmonary-echinococcosis/#:~:text=Pulmonary%20echinococcosis%20is%20a%20form,respiratory%20disorders%2C%20severe%20anaphylactic%20reactions
29. Shehatha J., Alizzi A., Alward M., Konstantinov I. Thoracic hydatid disease; a review of 763 cases // Heart Lung Circ. 2008. Vol. 17. P. 502-504.
30. Giulekas D., Papacosta D., Papaconstantinou C. et al. Recurrent anaphylactic shock as a manifestation of echinococcosis: report of a case // Scand. J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 1986. Vol. 20. P. 175-177.
31. Gottstein B., Reichen J. Hydatid lung disease (echinococcosis/hydatidosis) // Clin. Chest Med. 2002. Vol. 23. P. 397-408.
32. Dakak M., Genc O., Gurkok S. et al. Surgical treatment for pulmonary hydatidosis (a review of 422 cases) // J. R. Coll. Surg. Edinb. 2002. Vol. 47. P. 689-692.
33. Gelman R., Brook G., Green J. et al. Minimal change glomerulonephritis associated with hydatid disease // Clin. Nephrol. 2000. Vol. 53. P. 152-155.
34. Ali-Khan Z., Rausch R.L. Demonstration of amyloid and immune complex deposits in renal and hepatic parenchyma of Alaskan alveolar hydatid disease patients // Ann. Trop. Med. Parasitol. 1987. Vol. 81. P. 381-392.
35. Kini U. Invasive mycosis of a pulmonary hydatid cyst in a non-immunocompromised host // J. Trop. Med. Hyg. 1995. Vol. 98. P. 404-406.
36. Date A., Zachariah N. Saprophytic mycosis with pulmonary echinococcosis // J. Trop. Med. Hyg. 1995. Vol. 98. P. 416-418.
37. Garcıa M.B., Lledı´as J.P., Perez I.G. et al. Primary superinfection of hydatid cyst - clinical setting and microbiology in 37 cases // Am. J. Trop. Med. Hyg. 2010. Vol. 82. P. 376-378.
38. John D.T., William P., William A. et al. 7. The Cestodes: Echinococcus granulosus, E. multiloularis and E. vogeli (Hydatid Disease) // Markell and Voge’s Medical Parasitology. 9^th Elsevier Health Sciences, 2006. P. 224-231.
39. Thompson R.C. Biology and systematics of echinococcus // Adv. Parasitol. 2017. Vol. 95. P. 65-109.
40. Siles-Lucas M., Casulli A., Conraths F.J., Müller N. Laboratory diagnosis of Echinococcus spp. in human patients and infected animals // Adv. Parasitol. 2017. Vol. 96. P. 159-257.
41. Волох Ю.А. Эхинококкоз и альвеококкоз печени. Фрунзе: Кыргызстан, 1965. 351 с.
42. Шевченко Ю.Л., Назыров Ф.Г. Хирургия эхинококкоза. Москва: Династия, 2016: 288 с.
43. Dziri C., Haouet K., Fingerhut A. Treatment of hydatid cyst of the liver: where is the evidence? // World J. Surg. 2004. Vol. 28. P. 731-736.
44. Chenin M., Paisant A., Lebigot J., Bazeries P., Debbi K., Ronot M. et al. Cystic liver lesions: a pictorial review // Insights Imaging. 2022. Vol. 13, N 1. P. 116.
45. Erdener A., Ozok G., Demircan M. Surgical treatment of hepatic hydatid disease in children // Eur. J. Pediatr. Surg. 1992. Vol. 2. P. 87-89.
46. Otero-Abad B., Torgerson P.R. A systematic review of the epidemiology of echinococcosis in domestic and wild animals // PLoS Negl. Trop. Dis. 2013. Vol. 7, N 6. Article ID e2249.
47. Zhang W., McManus D.P. Recent advances in the immunology and diagnosis of echinococcosis // FEMS Immunol. Med. Microbiol. 2006. Vol. 47. P. 24-41.
48. Ito A. Serologic and molecular diagnosis of zoonotic larval cestode infections // Parasitol. Int. 2002. Vol. 51. P. 221-235.
49. Velasco-Tirado V., Romero-Alegría Á., Belhassen-García M. et al. Recurrence of cystic echinococcosis in an endemic area: a retrospective study // BMC Infect. Dis. 2017. Vol. 17, N 1. P. 455. DOI: https://doi.org/10.1186/s12879-017-2556-9
50. Smego R.A., Bhatti S., Khaliq A.A., Beg M.A. Percutaneous aspiration-injection-reaspiration drainage plus albendazole or mebendazole for hepatic cystic echinococcosis: a meta-analysis // Clin. Infect. Dis. 2003. Vol. 37. P. 1073-1083.
51. Perdomo R., Alvarez C., Monti J., Ferreira C., Chiesa A., Carbó A. et al. Principles of the surgical approach in human liver cystic echinococcosis // Acta Trop. 1997. Vol. 64. P. 109-122.
52. Cirenei A., Bertoldi I. Evolution of surgery for liver hydatidosis from 1950 to today: analysis of a personal experience // World J. Surg. 2001. Vol. 25. P. 87-92.
53. Informal Working Group on Echinococcosis. PAIR: Puncture, Aspiration, Injection, Re-Aspiration. An Option for the Treatment of Cystic Echinococcosis. Geneva : WHO, 2003.
54. Craig P.S., McManus D.P., Lightowlers M.W. et al. Prevention and control of cystic echinococcosis // Lancet Infect. Dis. 2007. Vol. 7, N 6. P. 385-394.
55. Ammann R.W., Eckert J. Cestodes. Echinococcus // Gastroenterol. Clin. North Am. 1996. 25. P. 655-689.
56. Тумольская Н.И., Сергиев В.П., Легоньков Ю.А. и др. Эхинококкоз цистный (однокамерный). Информационно-методическое пособие. Москва : Вектор-Бест, 2008. 34 с.
57. Бронштейн А.М., Малышев Н.А., Жаров С.Н. и др. Эхинококкозы (гидатидозный и альвеолярный) - пограничная проблема медицинской паразитологии и хирургии (обзор и собственные наблюдения) // Российский медицинский журнал. № 3. С. 50-53.
58. Hemphill A., Stadelmann B., Rufener R., Spiliotis M., Boubaker G., Müller J. et al. Treatment of echinococcosis: albendazole and mebendazole - what else? // Parasite. 2014. Vol. 21. P. 70.
59. Li J., Wu C., Wang H. et al. Boiling sheep liver or lung for 30 minutes is necessary and sufficient to kill Echinococcus granulosus protoscoleces in hydatid cysts // Parasite. 2014. Vol. 21. P. 64.
60. Arif S.H., Shams-Ul-Bari, Wani N.A. et al. Albendazole as an adjuvant to the standard surgical management of hydatid cyst liver // Int. J. Surg. 2008. Vol. 6, N 6. P. 448-451.
61. Fronhoffs F., Dold L., Parčina M., Schneidewind A., Willis M., Barth T.F.E. et al. Alveolar echinococcosis in a patient with presumed autoimmune hepatitis and primary sclerosing cholangitis: an unexpected finding after liver transplantation // Pathogens. 2023. Vol. 12, N 1. P. 73. DOI: https://doi.org/10.3390/pathogens12010073 PMID: 36678421; PMCID: PMC9864521.
62. Vuitton D.A., Zhi Wang X., Li Feng S., Cheng Shen J., Shou Li Y., Li S.F. et al. PAIR-derived. US-guided techniques for the treatment of cystic echinococcosis: a Chinese experience (e-letter) // Gut. 2022.
63. Horton J. Echinococcosis and albendazole: a case for suitable treatment // Am. J. Trop. Med. Hyg. 2018. Vol. 99, N 4. P. 811-812.
64. Bhatia S. Nanoparticles types, classification, characterization, fabrication methods and drug delivery applications // Natural Polymer Drug Delivery Systems. Springer, 2016. 33-93.
65. Budke C.M., Carabin H., Togerson P.R. Health impact assessment and burden of zoonotic diseases // Oxford Textbook of Zoonoses: Biology, Clinical Practice, and Public Health Control / ed. S.R. Palmer. Oxford : Oxford University Press, 2011. P. 34-38.
66. Alghofaily K.A., Saeedan M.B., Aljohani I.M. et al. Hepatic hydatid disease complications: review of imaging findings and clinical implications // Abdom. Radiol. 2017. Vol. 42, N 1. P. 199-210.
67. Siracusano A., Delunardo F., Teggi A., Ortona E. Cystic echinococcosis: aspects of immune response, immunopathogenesis and immune evasion from the human host // Endocr. Metab. Immune Disord. Drug Targets. 2012. Vol. 12. P. 16-23.
68. Cobo F., Yarnoz C., Sesma B., Fraile P., Aizcorbe M., Trujillo R. et al. Albendazole plus praziquantel versus albendazole alone as a pre-operative treatment in intra-abdominal hydatisosis caused by Echinococcus granulosus // Trop. Med. Int. Health. 1998. Vol. 3. P. 462-466.
69. Gonzalez A.E., Codd E.E., Horton J., Garcia H.H., Gilman R.H. Oxfendazole: a promising agent for the treatment and control of helminth infections in humans // Expert Rev. Anti Infect Ther. 2019. Vol. 17, N 1. P. 51-56. DOI: https://doi.org/10.1080/14787210.2018.1555241
70. Multiple Ascending Dose Study of Oxfendazole in Healthy Adult Volunteers. 23.04.2019 from National Institute of Allergy and Infectious Diseases (NIAID). USA.
71. Singla R., Guliani A., Kumari A., Yadav S.K. Metallic nanoparticles, toxicity issues and applications in medicine // Nanoscale Materials in Targeted Drug Delivery, Theragnosis and Tissue Regeneration. Springer, 2016. P. 41-80.
72. Moazeni M., Borji H., Darbandi M.S., Saharkhiz M.J. In vitro and in vivo antihydatid activity of a nano emulsion of Zataria multiflora essential oil // Res. Vet. Sci. 2017. Vol. 114. P. 308-312.
73. Lv H., Jiang Y., Liao M., Sun H., Zhang S., Peng X. In vitro and in vivo treatments of Echinococcus granulosuswith Huaier aqueous extract and albendazole liposome // Parasitol. Res. 2013. Vol. 112, N 1. P. 193-198.
74. Pensel P., Paredes A., Albani C.M., Allemandi D., Bruni S.S., Palma S.D. et al. Albendazole nanocrystals in experimental alveolar echinococcosis: enhanced chemoprophylactic and clinical efficacy in infected mice // Vet. Parasitol. 2018. Vol. 251. P. 78-84.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)