Смертность от туберкулеза и ВИЧ-инфекции в Калужской области до и во время пандемии COVID-19

• Лапшина Ирина Сергеевна
• Цыбикова Эржени Батожаргаловна

Резюме

Пандемия COVID-19 оказала влияние на своевременность проведения диагностических мероприятий в отношении ряда инфекционных болезней, что отразилось на сроках постановки диагноза и на динамике показателя смертности.

Цель исследования - изучение динамики смертности в Калужской области до и во время пандемии COVID-19.

Материал и методы. В Калужской области проведен ретроспективный эпидемиологический анализ смертности за 2012-2021 гг. В исследование включены данные о 2261 взрослом пациенте с туберкулезом (ТБ) органов дыхания. В 104 случаях ТБ был диагностирован посмертно, в 2157 случаях - прижизненно. Использованы сведения форм федерального статистического наблюдения № 8 и 33 и данные Росстата о численности населения за 2012-2021 гг. Результаты обработаны с использованием методов вариационной статистики. Статистический анализ проводили с использованием программы StatTech v.3.0.6. Рассчитаны экстенсивные показатели. Различия считали статистически значимыми при p<0,05.

Результаты и обсуждение. В Калужской области во время пандемии COVID-19 выявлен рост смертности от ТБ в связи со значительным увеличением доли пациентов, у которых ТБ был диагностирован посмертно, причем наиболее часто среди безработных. За анализируемый период, несмотря на значительное увеличение доли ВИЧ-инфицированных, получавших антиретровирусную терапию, отмечен рост показателя смертности от ВИЧ-инфекции (до 4,1 на 100 тыс. населения в 2021 г.).

Заключение. До пандемии COVID-19 в Калужской области имелась тенденция к снижению смертности от ТБ. Во время пандемии частота проведения скрининга на ТБ сократилась, что привело к росту числа пациентов с ТБ. Констатировано увеличение доли пациентов с посмертно поставленным диагнозом ТБ. Смертность от ВИЧ-инфекции до пандемии увеличивалась, этот тренд сохранился и во время пандемии.

Ключевые слова:пандемия COVID-19; смертность от туберкулеза и ВИЧ-инфекции; скрининг; посмертная диагностика туберкулеза; группы повышенного риска заболевания туберкулезом

Снижение смертности от туберкулеза (ТБ) в Калужской области началось в 2006 г. и продолжалось вплоть до начала пандемии COVID-19 в 2019 г. За 2012-2019 гг. смертность от ТБ [коды по Международной классификации болезней 10‑го пересмотра (МКБ-10) А15-А19] снизилась в 10 раз - с 8,9 до 0,9 на 100 тыс. населения. Суммарные темпы снижения были высокими и составляли 89,9%.

Смертность от ВИЧ-инфекции, напротив, за этот же период возросла в 2,4 раза - с 1,6 до 3,9 на 100 тыс. населения, суммарные темпы роста составили 143,8%. В результате в 2019 г. в структуре смертности от инфекционных болезней доля ВИЧ-инфекции достигла 34,2% (в 2012 г. - 10,1%), а доля ТБ сократилась до 7,9% (в 2012 г. - 56,3%).

Пандемия COVID-19 оказала неблагоприятное воздействие на организацию скрининга, направленного на раннее выявление ТБ среди населения [1-4]. В результате сократилось число пациентов с ТБ, выявленных своевременно с ограниченными формами ТБ, и одновременно возросло число таковых с распространенными формами ТБ, в том числе и тех, у кого ТБ был выявлен в результате посмертной диагностики [5-8]. Все это отразилось на динамике показателя смертности от ТБ, нарушив стабильные темпы его снижения.

Смертность от ВИЧ-инфекции как до, так и во время пандемии характеризовалась динамическим ростом. Основные факторы, повлиявшие на увеличение данного показателя: диагностика болезни на поздних стадиях ВИЧ-инфекции, когда ее течение приобретает тяжелый и порой необратимый характер, распространение среди ВИЧ-инфицированных резистентных форм ТБ с множественной (МЛУ-ТБ) и широкой лекарственной устойчивостью возбудителя (ШЛУ-ТБ), а также низкая эффективность проводимого лечения [9, 10].

Цель исследования - изучение динамики смертности в Калужской области до и во время пандемии COVID-19.

Материал и методы

В Калужской области проведено ретроспективное исследование по оценке динамики смертности от ТБ и ВИЧ-инфекции за 2012-2021 гг. Для анализа использованы сведения о 2261 взрослом пациенте (≥18 лет) с ТБ органов дыхания, выявленным в 2012-2021 гг., среди них в 104 случаях ТБ был диагностирован посмертно, в 2157 - прижизненно. Для анализа использованы сведения из форм Федерального статистического наблюдения № 8 и 33 и данные Росстата о численности населении Калужской области в 2012-2021 гг.

Эпидемиологический анализ включал 4 этапа.

Первый этап - изучение смертности от ТБ и ВИЧ-инфекции в динамике до (2012-2019 гг.) и во время (2020-2021 гг.) пандемии COVID-19.

Второй этап - оценка изменения доли пациентов, умерших от ТБ (коды по МКБ-10 А15-А19) и ВИЧ-инфекции (коды по МКБ-10 В20-В24) в 2012-2021 гг. [11].

Третий этап включал сравнительный анализ 104 историй пациентов с диагнозом ТБ, поставленным посмертно, и 2157 случаев болезни, выявленных прижизненно.

Критериями сравнения были возраст, пол, социальный статус, наличие первичной МЛУ-ТБ и каверн (КВ+) в легких.

На четвертом этапе проведен анализ случаев ТБ, диагностированных посмертно, в группах повышенного риска заболевания ТБ в 2015-2021 гг. [12].

Расчет доли смертности при ТБ и ВИЧ-инфекции проведен от показателя смертности от инфекционных и паразитарных болезней на 100 тыс. населения.

Материалы обработаны с использованием методов вариационной статистики. Различия считали статистически значимыми при p<0,05. Статистический анализ проводили с использованием программы StatTech v.3.0.6 (разработчик - ООО "Статтех", Россия).

Результаты и обсуждение

В ходе первого этапа установлено, что показатель смертности от ТБ до пандемии COVID-19 стабильно снижался и в 2019 г. достиг минимального значения 0,9 на 100 тыс. населения (рис. 1). Доля показателя смертности от ТБ за это время снизилась в 7,4 раза (с 58,2 до 7,9%).

Во время пандемии COVID-19 показатель смертности от ТБ увеличился в 2020-2021 гг. по сравнению с 2019 г. и достиг 2,1 и 1,7 на 100 тыс. населения соответственно. При этом доля смертности от ТБ возросла до 19,4 и 19,1%, что в 2,5 и 2,6 раза выше по сравнению с 2019 г., когда она составляла 7,9%.

Динамика смертности от ВИЧ-инфекции как до, так и во время пандемии характеризовалась стабильным ростом с 1,6 до 4,1 на 100 тыс. населения (см. рис. 1). Доля смертности от ВИЧ-инфекции за этот период возросла в 4,4 раза и в 2021 г. достигла 46,1% (в 2012 г. - 10,5%).

На втором этапе исследования была проведена оценка изменения доли пациентов, причинами смерти которых явились ТБ и ВИЧ-инфекция в 2012-2021 гг. Несмотря на значительное снижение смертности от ТБ в Калужской области за последние 10 лет, выявлена доля пациентов, у кого ТБ был диагностирован посмертно (рис. 2). Если до пандемии доля таких пациентов была в диапазоне от 17,6 до 33,3% и в среднем составляла 23,8%, то к концу 2‑го года пандемии (2021) доля пациентов с ТБ, диагностированным посмертно, возросла в 2 раза по сравнению с 2019 г. и достигла 61,1% (рис. 2), а темп роста данного показателя составил 83,5% по сравнению с 2019 г.

До начала пандемии COVID-19 среди пациентов, причиной смерти которых стала ВИЧ-инфекция, доля пациентов с ТБ, сочетанным с ВИЧ-инфекцией (ТБ/ВИЧ), находилась в диапазоне от 4,6 до 14% (в среднем 10,2%) (рис. 3). Во время пандемии COVID-19 доля пациентов с ТБ/ВИЧ среди умерших от ВИЧ-инфекции снизилась на 28,3% по сравнению с 2019 г. и составляла по 3,3% в 2020-2021 гг.

В результате анализа установлено, что среди пациентов старших возрастных групп (≥54 лет) и безработных диагноз ТБ достоверно чаще был выставлен посмертно (p<0,001) (табл. 1). Не выявлено статистически значимых различий с учетом пола среди больных, у которых диагноз ТБ был поставлен прижизненно и посмертно (p=0,426). В группах работающих, инвалидов и заключенных статистически значимо преобладала прижизненная диагностика ТБ (p<0,05), что может указывать на высокую эффективность скрининга на ТБ, проводимого среди данного контингента.

Клинические особенности течения ТБ при его посмертном диагностировании изучены у 104 пациентов. У всех умерших проведен забор секционного материала для проведения бактериологического исследования, по результатам которого диагноз ТБ, в том числе с МЛУ-ТБ и ШЛУ-ТБ, был подтвержден микроскопическими и микробиологическими методами исследования.

Результаты сравнения двух групп пациентов с ТБ, диагностированным посмертно (104 человека) и прижизненно (2157 человек), выявили, что среди пациентов, у которых ТБ был выявлен посмертно, штаммы МЛУ-ТБ встречались реже (p=0,022), а полости распада в легких, напротив, чаще (p=0,046) (табл. 2).

В табл. 3 представлены данные частоты посмертной диагностики в 9 из 17 групп повышенного риска заболевания ТБ [12]. Результаты анализа показали, что пациенты с ТБ, диагностированным посмертно, достоверно чаще встречались в 3 группах повышенного риска по заболеванию туберкулезом, а именно среди людей, уклонявшихся от прохож­дения скрининга на ТБ в течение 2 лет и более (p<0,0001); среди бездомных (p<0,001) и людей с алкогольной зависимостью, состоявших на диспансерном наблюдении в наркологических медицинских организациях (p=0,002). Значительно реже случаи посмертной диагностики ТБ были зарегистрированы среди мигрантов (p<0,001) и людей, находившихся в следственных изоляторах (СИЗО) и в учреждениях ФСИН России (p=0,014). Среди 104 пациентов с ТБ, у которых диагноз поставлен посмертно, только 5 (4,8%) человек являлись трудовыми мигрантами.

В остальных 4 группах повышенного риска заболевания ТБ частота случаев посмертной диагностики не отличалась от таковой среди пациентов, у которых туберкулез был диагностирован прижизненно.

Результаты проведенного анализа показали, что в Калужской области за последние 10 лет динамика смертности от ТБ и ВИЧ-инфекции носила разнонаправленный характер. Если до пандемии COVID-19 смертность от ТБ стабильно снижалась, то во время пандемии стала возрастать. Основной причиной сложившейся ситуации явилось увеличение во время пандемии доли пациентов с ТБ, выявленным посмертно. Это объясняется большой нагрузкой на систему здравоохранения и ухудшением профилактической работы по раннему выявлению ТБ в период пандемии COVID-19 [13].

Смертность от ВИЧ-инфекции как до, так и во время пандемии COVID-19 продолжала возрастать. Схожие результаты приведены в публикациях других авторов и объясняются ростом показателя пораженности ВИЧ-инфекцией, а также недостаточным охватом и своевременностью назначения антиретровирусной терапии [14].

Анализ случаев посмертной диагностики ТБ в группах повышенного риска заболевания в Калужской области в 2015-2021 гг. показал, что они имели место только в 3 из 17 рассмотренных групп населения по риску заболевания туберкулезом: среди людей, уклонявшихся от прохождения скрининга на ТБ в течение 2 лет и более; среди бездомных и людей с алкогольной зависимостью, состоявших на диспансерном наблюдении в наркологических медицинских организациях. Полученные результаты указывают на наличие дефектов в работе медицинских организаций, оказывающих первичную медико-санитарную помощь населению на этапе скрининга, направленного на раннее выявление ТБ среди указанных групп повышенного риска развития заболевания [15-17]. В связи с этим при планировании скрининга, направленного на раннее выявление ТБ, данные группы населения должны быть приоритетными для максимального привлечения их к обследованию на ТБ.

Заключение

До пандемии COVID-19 в Калужской области имелась тенденция к снижению смертности от ТБ. Во время пандемии частота проведения скрининга на ТБ сократилась, что привело к росту числа пациентов с ТБ. Констатировано увеличение доли пациентов с посмертно поставленным диагнозом ТБ. Смертность от ВИЧ-инфекции до пандемии увеличивалась, эта тенденция сохранился и во время пандемии.

ЛИТЕРАТУРА

1. WHO Global TB Report 2021. Geneva, 2021. URL: https://the-union.org/news/the-union-statement-on-who-global-tub-report-2021

2. Restored E., Shaker B.S., Naqibullah M. et al. Chest X-ray findings in tuberculosis patients identified by passive and active case finding: a retrospective study // J. Clin. Tuberc. Other Mycobact. Dis. 2019. Vol. 14. P. 26-30. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jctube.2019.01.003

3. Gupta R.K., Lule S.A., Krutikov M. et al. Screening for tuberculosis among high-risk groups attending London emergency departments: a prospective observational study // Eur. Respir. J. 2021. Vol. 57. Article ID 2003831. DOI: https://doi.org/10.1183/13993003.03831-2020

4. Michalowsky B., Hoffmann W., Bohlken J., Kostev K. Effect of COVID-19 lockdown on disease recognition and utilization of healthcare services in the older population in Germany: a cross-sectional study // Age Ageing. 2021. Vol. 50. P. 317-325. DOI: https://doi.org/10.1093/ageing/afaa260

5. Gao Y., Liu M., Chen Y., Shi S., Geng J., Tian J. Association between tuberculosis and COVID-19 severity and mortality: a rapid systematic review and meta-analysis // J. Med. Virol. 2021. Vol. 93, N 1. P. 194-196. DOI: https://doi.org/10.1002/jmv.26311

6. Dowdy D.W. Has the COVID-19 pandemic increased tuberculosis mortality? // Lancet Infect. Dis. 2022. Vol. 22, N 2. P. 165-66. DOI: https://doi.org/10.1016/S1473-3099(22)00006-8

7. Cilloni L., Fu H., Vesga J.F., Dowdy D., Pretorius C., Ahmedov S. et al. The potential impact of the COVID-19 pandemic on the tuberculosis epidemic a modelling analysis // EClinicalMedicine. 2020. Vol. 28, N 10. Article ID 100603. DOI: https://doi.org/10.1016/j.eclinm.2020.100603 PMID: 33134905

8. Saunders M.J., Evans C.A. COVID-19, tuberculosis and poverty: preventing a perfect storm // Eur. Respir. J. 2020. Vol. 56, N 1. Article ID 2001348. DOI: https://doi.org/10.1183/13993003.01348-2020

9. Сборник примеров передовой практики здравоохранения в сфере противодействия ВИЧ-инфекции в Европейском регионе ВОЗ. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ, 2018. URL: https://www.euro.who.int/ru/publications/abstracts/compendium-of-good-practices-in-the-health-sector-response-to-hiv-in-the-who-european-region

10. Abdool Karim Q., Baxter C. COVID-19: impact on the HIV and tuberculosis response, service delivery, and research in South Africa // Curr. HIV/AIDS Rep. 2022. Vol. 19, N 1. P. 46-53.

11. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем. Десятый пересмотр. Т. 2 : сборник инструкций. Женева : ВОЗ, 1995. 179 с.

12. Лапшина И.С., Цыбикова Э.Б., Котловский М.Ю. Группы риска заболевания туберкулезом органов дыхания среди взрослого населения Калужской области // Туберкулез и болезни легких. 2022. Т. 100, № 11. С. 20-28. DOI: https://doi.org/10.21292/2075-1230-2022-100-11-20-28

13. Dheda K., Perumal T., Moultrie H. et al. The intersecting pandemics of tuberculosis and COVID-19: population-level and patient-level impact, clinical presentation, and corrective interventions // Lancet Respir. Med. 2022. Vol. 10, N 6. P. 603-622. DOI: https://doi.org/10.1016/S2213-2600(22)00092-3

14. Астрелин А.М. Тенденции заболеваемости, распространенности и смертности от ВИЧ-инфекции и туберкулеза в регионах России в XXI веке // Демографическое обозрение. 2020. Т. 7, № 4. С. 82-107. DOI: https://doi.org/10.17323/demreview.v7i4.12045

15. Гусейналиева В.Н. Совершенствование выявления туберкулеза в учреждениях первичного медицинского звена и его влияние на показатель заболеваемости // Туберкулез и болезни легких. 2020. Т. 98, № 10. С. 41-46. DOI: https://doi.org/10.21292/2075-1230-2020-98-10-41-46

16. Бородулина Э.В., Бородулина Е.А., Гладунова Е.П. и др. Медико-социальная характеристика впервые выявленных пациентов с туберкулезом // Медицинский альянс. 2018. № 3. С. 41-46.

17. Азовцева О.В., Трофимова Т.С., Архипов Г.С. и др. Летальные исходы у боль-ных с ВИЧ-инфекцией, параллели с адекватностью диагностики, диспансеризации и лечения // ВИЧ-инфекция и иммуносупрессии. 2018. Т. 10, № 3. С. 90-101.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)